За годы нахождения на посту главы партии и правительства, он очень неохотно прибегал к этому средству как внутри страны, так и за её пределами. В начале тридцатых годов Ягода разработал план по физическому уничтожению Пилсудского, злейшего врага Советской власти, однако Сталин не дал добро на его осуществление.

С началом войны с Германией, через своих агентов, Берия подготовил план ликвидации Гитлера. Все было готово, но и на этот раз Сталин не отдал приказ на его устранение. Единственный раз, вождь согласился на ликвидацию представителя столь высокого уровня, в конце срок первого года. Тогда германский посол в Турции фон Папен, усиленно склонял премьера Иненю к объявлению войны СССР.

Случись это и у немецких дивизий были бы неплохие шансы выйти к Армянскому нагорью и бакинской нефти. Ликвидация фон Папена должна была охладить восторженный пыл как немцев, так и отрезвить турок. По стечению обстоятельств покушение не удалось, что в глубине души обрадовало Сталина. Узнав о провале операции, он запретил Берии применять какие-либо репрессивные санкции, против сотрудников проводивших эту акцию.

— Будем считать её холостым выстрелом перед открытием огня на поражение — сказал Сталин и оказался прав. В сорок втором году, когда фельдмаршал Лист рвался к Волге и Закавказью, турки так и не решились напасть на Советский Союз, несмотря на громкие призывы Гитлера. Да и сам фон Папен, понюхав запах смерти, не очень рьяно выполнял приказы своего шефа Риббентропа.

Теперь, судьба третий раз поставила Сталина перед суровым выбором и он был вынужден сделать свой нелегкий выбор, ради блага государства.

Шапка Мономаха тяжка для любого нормального человека и чтобы успокоить нервы, вождь вновь двинулся по просторам своего кабинета. Перебирая пальцами пустую трубку, он дошел до дверей кабинета, немного постоял в раздумье и повернул обратно.

Когда он подошел к наркому, то был абсолютно спокоен. Подняв глаза на Берию, вождь заговорил ровным, спокойным голосом.

— Будем считать, что господин Ильин благополучно справиться с порученным ему заданием. Где гарантия, что занявший место Черчилля политик, не будет настаивать на продолжение конфликта и завершит его миром? — говоря с наркомом, вождь упорно не хотел произносить слово «война», заменяя его «конфликтом». Это было обусловлено тем, что к новой широкомасштабной войне, внутреннее Сталин не был готов.

— Вы напрасно опасаетесь, товарищ Сталин. Второго политика, равного по своему значению Черчиллю, у англичан нет. Кто бы не сменил его на посту премьера, он будет вынужден начать мирные переговоры — стал заверять вождя Берия, но тот, в ответ только покачал головой.