– На мосинку, что ли? – спросил меня мастер. – Так она размером станет – с тебя.
– Не совсем на мосинку. На СВТ. Или немецкий карабин, он короче.
– Надо пробовать. Привезите оружие, может, что-нибудь и удастся сделать. А этот я переделаю. Я ведь слышал, как он звучит. Знаю, в каком направлении идти. Скажу точно, для наганов сделаем еще тише.
– Замечательно. Я сегодня же привезу вам и револьверы, и «длинноствол». Как долго будете делать на револьверы? Просто пяток нужно уже дня через три.
– Так теперь-то легче. Подгонять не надо. Делать что, уже знаем. Завтра к вечеру все заберете.
– Договорились. Пока не прощаюсь, заеду еще. До свидания.
Через два часа я в сопровождении Зимина и Мурата отдавал свою «Светку» и немецкий карабин, Николаю Ивановичу. Заодно присовокупил пару МР-40, так, на всякий случай. Он посмотрел на стволы, покивал:
– Думаю получится. К наганам, как и сказал, завтра будут готовы. Меня тут проинструктировали, чтобы не затягивал.
– Хорошо. Я забегу к вечеру. Кстати, не сильно на вас «давят»?
– Нормально, – спокойно ответил мастер. – Давай, часика в четыре приходи. Парень, – вдруг произнес он и, секунду подумав, продолжил: – вы из разведки?
Я огляделся по сторонам.
– Да, Николай Иванович, только это военная тайна. – Я растянул губы в усмешке.
– Это я понял, вон как за нами следят, – мастеровой обвел глазами округу. – Скажи, как на фронте? Под городом совсем трындец?
– На фронте пока все так же. Под Москвой начали фрицам по башке стучать. Скоро везде начнем. Отец, ты только не распространяй, ладно? А то мне влетит.
– Не боись! Не маленький. Как думаешь, город возьмут?
– Вот на это отвечу точно, нет, не возьмут!
– Почему-то я тебе верю, сынок, – улыбнулся он, – наверное, ты мне сына напомнил. Да и потрепало тебя, смотрю, – он указал на нашивки за ранение, – не тыловая крыса. Помотало тебя видать.
– Есть немного, – я потер раненую руку, – сын-то тоже на фронте?
– Да. Похоронку не получали, может, живой еще.
– Верь, отец. Пока есть вера и бойцам легче, они чувствуют, что их ждут, что на них надеются.