– Какой указ? – хором спросили Юншань и Яна.

– Каждый торговец, едущий в пограничные крепости, должен взять под отчёт хотя бы три ружья, бочонок пороха и три раза по девять лян свинцовых пуль, и сдать всё это по приезде старшему офицеру. За это дают торговую пайцзу с хорошей скидкой.

– А я-то думала, они просто грабят… Вот оно в чём дело, – проговорила молчавшая до сих пор Алтан-одон. – Кто-то охотится за огненным оружием.

– То-то офицер этот кричал оборванцам – мол, тряпки ваши, остальное наше… – тихо произнесла Сяолан, укачивая сына. – А я его видела, офицера. Я его запомнила.

Юншань и Яна встревоженно переглянулись.

– Только этого не хватало, – процедила госпожа Ли Янь. – Срочно все в повозку – и в Бейши. К тысячнику. Сейчас же. Пока этому самому офицеру не пришла в голову светлая мысль напасть на кош Лугэ.

– Мать дело говорит, – согласился Юншань. – Собирайся, дочка. Ливэя устроим так, чтобы его не трясло в дороге.

– Наш кош тоже пойдёт к Бейши, – произнесла Алтан-одон, по молодости лет не сумевшая скрыть промелькнувшей в глазах тревоги. – Я скажу брату и жениху, они согласятся со мной… Почтенные мастера, послушайте и вы меня. Не отлучайтесь от коша. Здесь вы в безопасности, а в дороге всякое может случиться, даже за полдня, что отделяют вас от дома.

Неизвестно, знал ли тот офицер-разбойник, что спасшаяся от его головорезов женщина запомнила его лицо. Неизвестно, знал ли он вообще, что она спаслась – ведь преследователей кидани хана Елюя перебили всех до единого, и доложить о неудаче было некому. Но если тот офицер не дурак, он должен был подстраховаться. С лёту нападать на степняцкий кош – себе дороже. Нужно было сперва осмотреться, прикинуть парочку планов нападения, а уж потом атаковать. Возможно, только потому нападения ещё не случилось. Возможно, они сами себя накрутили, и ничего подобного тот офицер и в мыслях не держал. Но – бережёного бог бережёт. Княжич Елюй Лугэ, прикинув вероятность нападения и сочтя, что она слишком велика, согласился с сестрой, и кидани принялись сворачивать юрты.

В Бейши явились затемно, уже после закрытия ворот. Но после десяти минут выяснения личностей дежурный офицер распорядился впустить семейство Ли, их свойственников и киданьских княжичей в город. Простые кидани, как обычно в таких случаях, принялись расставлять юрты на пустыре между городом и крестьянскими полями.

К господину Цзян Яовэню их пропустили без лишних формальностей. За семь-то лет привыкли.

Глядя на тысячника, изрядно поседевшего и самую малость погрузневшего, Яна подумала, что их поздний визит совсем ему не в радость. Только, понимаешь, прилёг отдохнуть, как тут же прибегает дежурный и докладывает, что эти ненормальные Ли опять просят о срочном приёме, а кидани княжича Лугэ ставят юрты у стен города. Но что бы он сейчас ни думал, а дело для него всегда было превыше всего.