— Если найдется подходящая кандидатура?

— Конечно! Сам носитель может и не сыграть заметной роли, но его влияние постепенно распространяется на поколения. Если общество не отторгает, не подавляет активно эту заразу, то оно в конце концов выигрывает. В историческом смысле, разумеется. И последнее соображение: сам амулет, расставшись с носителем, превращается в обычный кусок цветного кварца, который передается среди индуцированных как реликвия.

— М-да-а… Круги на воде.

— Какие круги? На какой воде?

— Это я образно: бросил кто-то в мир камешек, от него пошли круги… Первый камешек — и возник разум, второй — и победили кроманьонцы, третий — начало цивилизации. А четвертый?

— Не притворяйся, Вар, — ты уже понял! Посредник говорил о трех периодах «активности» артефакта. В моей реальности они соответствуют второму и третьему событиям, которые ты назвал. Первое мы домыслили сами, о нем и не могло сохраниться никаких данных. Незакрытым остается последнее тысячелетие до новой эры.

— Мои приключения в мире иревов? Понятно, что это смахивает на библейский период, но… Что за событие такое, которое равнозначно предыдущим?

— Приходится признать, что это — формирование монотеизма, утверждение идеи Единого Бога…

— …Которого на самом деле не существует, да? — подхватил Вар-ка. — А почему бы не пойти еще дальше и не предположить, что данное событие является наиболее важным, а все остальные — лишь подготовка к нему?

— У нас нет не только доказательств, но и приличных аргументов «за»!

— Разве? А если подумать? Помнишь слова посредника, что мы, мол, не разминемся с нашими амулетами?

— Помню, но к чему это?

— К тому, что нам, как ты сам понимаешь, доступны только параллельные реальности. Твой мир, Коля, как ни крути, это мир победившего монотеизма. В моей реальности, как оказалось, ситуация примерно такая же. Соответственно, доступными или параллельными для нас являются те миры, где эта победа уже состоялась или только готовится. Все остальные для нас как бы закрыты. Логично?

— С натяжками! — буркнул Николай и задумался. Собеседник терпеливо ждал окончания его мыслительного процесса.

— Послушай, Вар! У меня есть предложение организационного плана. В конце концов, мы ведь здесь не собственное любопытство удовлетворяем. Грубо говоря, перед нами поставлено два вопроса: «Что это такое и зачем оно?» и «Почему у нас не работает?». Мы добыли кое-какую фактуру и придумали, пусть не очень внятный, ответ на первый вопрос. Почему бы наши соображения не перекинуть заказчикам и не спросить их, считают ли они выполненной первую половину задачи? Вдруг наши выводы их устроят и мы сможем сосредоточить свой могучий интеллектуальный потенциал на второй половине проблемы?