— Поля, завтра с утра в Дмитрове мы сойдём, будь готова, — не в тему и совершенно серьёзно изрёк самый молодой из присутствующих мальчишка, разменявший уже пятый десяток.

— Что-то не так? — встрепенулся Кожанов.

— Ерунда, просто не хочу быть на борту, когда сюда чекисты заявятся по мою душу. Позже нас на берегу подберёте, договоримся где. Мы ведь хотим, чтобы наше уединение никто впредь не нарушал? Главное — не проболтайтесь.

Эпизод 4

Эпизод 4

Сказано — сделано. Вырядившись в пух и прах, в полную парадную форму, жаль без меча, который пришлось припрятать на катере, нацепив орден, рано утром я заявился на вокзал города Дмитрова и взял билеты на пригородный поезд на всю семью до Москвы. Полина, чуть погодя, одетая сильно попроще, в сарафане и платочке, поворчав для порядка на растрату средств, пошла и приобрела точно такой же комплект билетов, только до Кимр. После чего, переодевшись в укромном месте и избавившись от набитых сеном узлов, изображающих большой багаж, мы коварно никуда не поехали, а с одним сидором на четверых, куда я сложил съестное, вернулись задворками к каналу и потопали вдоль него пешком на север, выбирая место для пикника.

Часа в четыре пополудни нас, уже успевших налопаться шашлыков и накупавшихся вволю, подобрал проходящий мимо "Буревестник". Кожанов, как и было договорено, дождался в Дмитрове, пока на борт в моих поисках не заявится посыльный-чекист, которому он честно заявил, что капитан Любимов внезапно, без объяснения причин, сошёл на берег и отправился на вокзал. Пусть теперь Берия хоть весь наркомат на уши поднимет. По времени визита посыльного получалось, что я вполне успевал добраться до столицы, а оттуда мне дорога куда угодно открыта. Даже за границу. Пусть Лаврентий себе ногти до корней теперь сгрызёт, а я спрячусь под пламенем свечи и отдыхать буду в своё удовольствие.

Целую неделю мы шли вниз по Волге, останавливаясь на ночь в каком-нибудь укромном месте и разбивая палатки на берегу. Развлекались рыбалкой и кое-где, где лес подходил к реке вплотную и мы видели следы водопоев, охотой на кабана. Причём не только мы, но и свободные от вахты члены команды "Буревестника". Выходил у нас какой-то ночной образ жизни, когда с вечера и до восхода солнца мы сидели либо с удочками на берегу, либо с ружьями в засаде, а днём, пока катер шёл по реке, по большей части отсыпались в каютах. Зато как было хорошо отдохнуть от индустриального грохота, особенно поначалу на Верхней Волге, где вечерняя заря почти догоняла утреннюю. Петька, от назойливости которого едва удалось избавить механиков катера, всучив ему удочку, внезапно для всех в свои неполные семь лет стал чемпионом по уловам. Посмотрит, бывало, на воду, отойдёт в сторонку и таскает одну рыбину за другой, а у соседей — ни поклёвки. И спрашивали, как место выбирает, и рядом подсаживались — бесполезно. У Пети всё равно больше, а объяснить толком ничего не может или не хочет. Только скажет: "здесь рыба есть". И всё. Талант. Полина только посмеивается. Глядя на них понятно, что и откуда взялось. Сама Поля с маленькой Викой, которой, как постоянно твердила Роза, следовало бы спать, по ночам пропадала в лугах и лесу, неизменно возвращаясь с добычей в виде трав, цветочков и корешков, которыми они увешали весь подволок и нашей и детской каюты, отчего там даже при открытых иллюминаторах стоял дурманящий дух.