Вот черт, выспаться не дадут!

Я обулся, опоясался ремнем с саблей, заткнул за пояс пистолет. Вышел на улицу. Тихо в деревне, только псы заходятся в остервенелом лае. Издалека топот копыт – ближе, ближе. Вот и сами всадники.

Первым с коня соскочил Федор.

– Княже, злодеи сено пожечь хотели, да мы помешали. Эй, кто там? Захваченных ко князю.

Ратники, что стояли за Федором, стянули с коней холопов. Ого! Трое!

Федор, видя мое удивление, добавил:

– Это еще не все. Смердов привезли, а убитых – чуть позже, их на лошадей грузят.

– Дайте огня!

Мне принесли факел. Я поднес его поближе к лицам пленных. Рыжий!

– Похоже, старый знакомый!

И еще один – тот, что из подвала у нас сбежал. Третьего я не знал.

Лица холопов были в синяках, губы разбиты: хлопцы мои руку приложили.

– Никифоровские? – Холопы опустили головы.

– Так это он вас послал сено жечь?

В ответ – молчание.

– Федор, руки не развязывать – всех в подвал! Да охрану приставить, а то вот этот, – я показал пальцем на одного из пленных, – сидел в подвале нашем, да сбежать ухитрился.

– У нас не убежит!

Ратники потащили смердов в подвал. А через несколько минут подъехали еще всадники. Они молча сбросили на землю три тела.

– Вот, князь, сено поджечь пытались. Ну, мы, как ты и сказал, стрельнули.

– Молодцы! За усердие хвалю. Оттащите их пока подальше – вон к тому дереву.