Сказитель, не торопясь, готовился к выступлению. Музыкальные инструменты у него занятные. Я таких до сего дня не встречал. Ящик, обтянутый кожей и прилаженной к нему доской, похожий на средних размеров чемодан. Вдоль доски идут струны, скорее всего, из сухожилий каких-то животных. Ладов нет, зато сверху расположены рычажки — именно с их помощью меняется натяжение струн. Та еще гитара! Или не гитара? Играет на ней артист костяным крючком: то дергает струны, то елозит по ним, а то и по ящику постучит, как по барабану. Еще у него имеется небольшая карусель — колесо на палке, а на нем навешены медные звоночки, ракушки, планочки из кости. По ним тоже крючок время от времени прохаживается. Да и шляпа с бубенчиками — тоже инструмент, если потрясти головой как следует. Плюс хриплый голос, как по мне, без малейшего намека на слух. (Впрочем, это мы — слушатели, а он — певец, ему-то слух на кой?). Прямо, человек-оркестр!

Песни тоже немало озадачили. Уж на что я — человек от искусства далекий! Но всю жизнь думал, что стихи — это когда есть рифма и ритм. Или хотя бы, что-то одно. Но если ни того, ни другого!.. А музыка? Ой, промолчу лучше! Помню, когда-то очень давно, гуляя по Андреевскому Спуску — это еще дома, в родной столице — затронул, на свою голову, одного художника-абстракциониста… Такого наслушался о мировосприятии творческой натуры и полном убожестве людей без фантазии и таланта… Не будем повторять прошлых ошибок и упрячем свои суждения подальше — мы нынче не дома. Тем более, что публика довольна. Принцесса смотрит на него, как юная фанатка на сэра Пола Мак-Картни — глазки горят, щечки пылают, хлопает в ладоши, и, того гляди, в пляс пустится. Да и Айра улыбается, подсвистывает, перстами щелкает. Волчонок в музыке такой же знаток, как и я — он больше на Принцессу пялится. Любуется, но зубами скрежещет — не на него девчонка смотрит, не им восхищается. Даже малышу передалась общая атмосфера — снова прыгает вокруг, всех дергает за одежду, цепляется за плечи, заливисто хохочет. Пусть себе. Похлебке уже бояться нечего — съедена, и котел вымазан остатками лепешек.

Пробую вникнуть в содержание песенки. Ага, у старого хана была молодая жена, а недалеко от его стана проезжал молодой красавец-воин… Вечная тема!

Ой-ой! Песенка, вроде как, детям до шестнадцати… Откуда, интересно, сказитель узнал такие интимные подробности о жене старого хана, которую тот, естественно, на всеобщее обозрение не выставлял? Угадал под бесформенным балахоном и шароварами величину сосков и округлость ягодиц? Или с натуры живописал? Но это были еще цветочки. Дальше было еще интереснее.