Вместе с тем, все это было совсем не похоже на прежнего Макарова, рвавшегося в бой при любой возможности. Но тому имелось вполне логичное объяснение — помимо решения задач по содействию наземной обороне крепости, Степан Осипович просто дожидался, когда войдут в строй все его ранее поврежденные крупные корабли, чтобы уже полными силами попытаться дать Того очередное генеральное сражении. А до этого он в известной мере усыплял бдительность врага рутинным характером своих действий, жестко реагируя лишь на очередные попытки бомбардировать гавань и укрепления Порт-Артура. Тем не менее, получаемые в подобных стычках повреждения носили единичный характер и не сказывались серьезно на боеспособности кораблей ни одной из сторон.

Нужный Макарову день наступил 14 сентября 1904 года, как раз тогда, когда к японцам после успеха под Нангалином, оплаченного ценой немалых потерь, потянулись очередные подкрепления. Русским к тому времени удалось полностью отремонтировать все броненосцы и крейсера, а также окончательно достроить для компенсации понесенных потерь в легких силах четыре последних из доставленных в Порт-Артур еще до войны миноносцев — два «сокола» и две «невки». Все это позволило Степану Осиповичу организовать поход эскадры к островам Эллиот для ликвидации имеющейся там операционной базы японского флота.

Русские корабли вышли в рейд ночью с 13 на 14 сентября и появились у островов Эллиот уже на рассвете. Их приближение было обнаружено японцами достаточно поздно, что в определенной степени сыграло на руку русским, позволив, в частности, броненосцам Макарова удачно отстреляться по слишком медленно убирающемуся с его пути «тихоходному» отряду Катаоки и потопить шедший концевым «Хасидате».

Правда, первыми в этот день потери понесли все же русские, когда «Слава» на подходах к японской базе напоролась на мину. Принявший около тысячи тонн воды броненосец пришлось с эскортом из двух миноносцев отправить обратно в Порт-Артур — и довести его до пункта назначения русским, в отличие от попавшей в сходную ситуацию японской «Ясимы», все-таки удалось. Но вообще складывалось впечатление, что Макарова словно преследует какой-то злой рок — как только его эскадра в полном или близком к таковому составе выходила для очередного серьезного дела, следовал подрыв на мине, причем обязательно с выводом из строя одного из броненосцев. Хотя, пожалуй, причины такого положения дел были опять же вполне объективны и заключались в трудности проводки через густо засыпанные минами воды больших групп кораблей.*