— Наши, те кого вы встретили над шоссе, в районе плацдарма нарвались. Истребители, штук тридцать, со стороны солнца, «Рата» и «Суперы». Сбиты три «Мирски» и четыре бомбера, мало того, следом целая группа СБ разбомбила пляж, связи с дивизией нет. Штаб рвет и мечет. Готовит акцию возмездия.

Микки вдруг расхотелось есть.

— Ну и…?

— Чего «ну и»? Нужны фотографии советских аэродромов в Петрозаводске. Пойдем с тобой в паре, как раньше. Будем дергать тигра за усы.

Даль еле слышно присвистнул.

— Русская рулетка!

06/VI-1941 года. Укрепрайон 26. АртДОТ N 7.

Громадина финского танка, зарычав влезла на ДЗОТ кольцевой траншеи. Толстенные бревна уложенные в три наката не выдержали и проломились, танк осел, но в яму не провалился, слишком длинный зараза. Малая башня вооруженная «сорокопяткой» и пулеметом повернулась в сторону и начала чесать вдоль окопа, большая, с здоровенной 152-х миллиметровкой не спеша выцеливала артиллерийскую амбразуру. В перископ отлично видно как слева-снизу метнулся язык пламени, на броне модернизированного Т-100 сверкнуло синим всполохом, казематная трехдюймовая Л-17 со ста метров не промахивается. Толку правда ни какого, шрапнель поставленная «на удар» толстенную броню проломить не может, а бронебойных снарядов для 76 мм пушек в дивизии на начало войны было всего процентов десять от потребного и их все давно расстреляли, вот и приходится отбивать последнюю атаку чем попало. То, что атака последняя, командир 22-го отдельного пульбата майор Пилькевич, не сомневался. Связи ни с кем нет уже шесть часов, нижний ярус битком забит ранеными бойцами и командирами, прикрытие судя по всему то ли перебито, то ли сдалось, патронов и тех с гулькин хрен. Кранты вообщем.

В ответ на стрельбу капонирного орудия прилетела бетонобойная «дура», через минуту другая, затрещал телефон.

— Тащ майор, пушке конец, отвоевалась, прямое попадание!

— Понял.

Покрутил перископ, с юга от узла «Харлу» показались еще два танка, теперь уже нормальные КВ, как подойдут, так пожалуй и все, ответить им нечем, заклепают оставшиеся амбразуры и жди огнеметчиков или саперов с взрывчаткой. Повоевали, а ведь сначала казалось что финнам большие ДОТы не по зубам, перекрытия выдерживали даже 203 мм снаряды и 250 кг бомбы. Если б с тылу не обошли, то драться вполне можно было, но пятого числа от станции Кителя появились два финских полка, захватили артиллерийские позиции и вдоль берега Ладоги атаковали Ляскеля. Навстречу ударили КВ и Т-28 вместе с пехотой под прикрытием мощнейшего артогня, против такого аргумента как тяжелые танки устоять было сложно, левофланговый полк просто исчез, раздавленный гусеницами и переколотый штыками. ДОТы заблокировали и к вечеру взорвали, а по грунтовке через бывшие полковые позиции повалили танки, грузовики, велосипедисты, кавалерия. Сколько их было? Без преувеличения — нескончаемый поток. Пилькевич этот поток видел своими глазами, находясь на КП вместе с командиром 168-й дивизии полковником Бондаревым, видеть то они видели, а сделать ничего не могли, артиллерия уже была уничтожена, сделали все что могли — заняли круговую оборону и приняли смертный бой. Майор перебрался в самый северный капонир, на берегу озера Янисъярви и оттуда управлял боем, пока связь была. Утром с батальонного командного пункта «Харлу» передали, что комдив убит и связь прервалась. В их расположение вышли пара сотен бойцов, распределились по траншеям, за ними по пятам полз вот этот громадный и несколько Т-28. Откуда их финны взяли? Неужели товарищ Сталин продал такую технику врагам? Да нет, такое невозможно, значит в плен попали во время «Финской». Только разве может в плен попасть столько танков? Черт знает что! Танки последнюю линию обороны и добили, с востока минных полей и надолбов не было, сначала выкосили прикрытие, а теперь ДОТ ковыряют. Один из КВ-2 остановился рядом с Т-100, постоял, прямо в линзы перископа уставилось жерло орудия, вспышка, темнота.