Как они такое сделали, я сначала сама не поняла, а потом поняла и даже специально Марти подсказывала всякие гадости, немного не по-подружески, но я, тогда, на себя ведь наговаривала, а Марти и не поняла ничего тогда. Ведь кроме математики ее любимой, что она всегда хвастает, надо и законы империи Руси знать тоже хорошо. Мне поначалу тоже несладко было договора составлять, сколько там всякого непонятного мне было.

Витоли на это почему-то не обратил внимания. Я и правда не понимаю его временами, то он про свое боло днями говорит и играет до ночи, как мне одноклассник Толини признавался, странный чуть-чуть парень и мне он одногодка.

То и забыл совсем Витоли и не вспоминает, и разговоры у него как у взрослых, и работает он в кабинете сам, что-то считает там, недолго, но устает сильно, я же вижу. видимо, нервничает сильно, у него с математикой плохо, по крайней мере раньше было, я помню. Сейчас, вроде, получше стало, хорошо его натаскала наша математичка Натали Сергеевна, ой-ой, как он с ней, и не боится ее, я на уроке и то не по себе временами – как глянет, как непонятно совсем, но очень страшно.

Мне вот работу предложили. Я думала, злотов двадцать дадут, лишь бы дать что-то, а куда деться, и не откажусь все равно.

Нет у меня другого дела пока никакого, но дали 50 злотов, это уже хороший заработок, даже для города хороший, но, как я поняла, это просто вроде как на чай дают в ресторанах, а основное – это по работе процент прироста. Я в нем понимаю, нелегкая это работа, а ну ночами сколько сидела, лет с 12, как отца не стало у нас. Вот и пришлось помогать матери. Мать с людьми ладит, а я все с бумагами и цифрами этими. Жаль, девочкам нельзя договора подписывать, но я все равно за всем следила, как, где, только не везде меня пускали, сколько мы недополучили из-за этого. Вот и сегодня посидела два часа, и вдруг вызывают и дают четыреста злотов, и еще тысяча будет, если договор с Витоли будет подписан.

Я сразу поняла, что милорд Кастело не хочет без договора. Денег не будет, я им никто, а с договором, понятно, это в родах, это правильно, хоть и обидно мне сильно на то стало. Даже плакала, пока никто не видел.

Надо идти, я мать уговорю, вот только надо переписать ферму на Витоли – вот в чем проблема. Не думаю, что он захочет, не его это, как же уговорить, эти дворяне – они такие упрямые все временами бывают, а у него еще и родители дворяне-специалисты, совсем в выгоде не понимают своей ничего.

Вот он же ночью встает работать там, может, когда ко мне придет и…

Как же он сладко целует, только с ним наедине такое, и хорошо, и неправильно, это, мама по-другому мне все говорила.