– Или! – усмехнулся Сулев.

– В дом! – коротко сказал Олев и, будто невзначай, глянул вдоль по улице.

В доме было полутемно и прохладно, приятно пахло травами и сгоревшей смолкой.

– Щас поедим… – крякнул Олев.

– Да сытые мы, – неуверенно молвил Ошкуй, оглядываясь на друзей.

– Вот сейчас и проверим! – ухмыльнулся Олев.

Особых яств хозяин не припас, только холодное вареное мясо да свежие лепешки, которые многие хозяйки в Гардах пекли на манер степняков, раскатывая тесто в тонкий блин. Готовую лепешку складывали и ели, а то и вовсе использовали ее вместо тарелки.

Ошкуй с Сулевом не долго кочевряжились – отчикали себе по хорошему кусцу мяса. Валит решил не отставать от старших товарищей.

– Что делать собираешься? – серьезно спросил Сулев.

Олев дожевал и спросил:

– Ты о чем?

– А то ты не знаешь! – хмыкнул Сулев. – Весь лес по ту и по эту сторону полон народу. И народ этот не по грибы вышел, а по гробы! Карелы, и чудь, и весь, и меря, и водь с ижорой – все похватали топоры да копья и сходятся к Альдейге. Скажет Хакон конунг свое слово, и мы так ударим, что от свеев мокрого места не останется!

– Сулев! – прошипел Олдама.

– Ништо! Олев – человек!

Олев усмехнулся и протянул руку под лавку. Пошарил и вытянул боевую секиру, богато отделанную серебряной инкрустацией.

– А мое место – туточки! – спокойно сказал Олев. – А это, – он качнул секиру, – я для нашего распрекрасного ярла уготовил. Тут многие на него злы, не я один такой. Предателей у нас не жалуют!

– Так чего не прогоните Вадима? – задал вопрос Олдама.

Олев потер скрипящий подбородок.

– Семейные боятся, что свеи придут, – выложил он, – вот и чешут в затылках…

– Не придут! – заявил Валит. Олдама нахмурился, но сын Ниэры продолжил: – Ни одна лодья свейская не подымется по Олкоге. Пожгли мы их лодьи. Пяток остался, да те не в счет. Свеи, правда, у арабов завы ухитили, ну, так… Кнорр – не лодья, вертел – не копье!