Образование Клейхенджера, говорит мистер Беннет в первых главах романа, свелось к тому, что его напичкали совершенно бесполезными и никчемными сведениями. А это уже весьма серьезная критика Существующего Порядка Вещей.

Я ни минуты не сомневаюсь, что человек, в меру начитанный и обладающий некоторой гибкостью ума, сумеет подобрать аргументы и цитаты, которые опровергнут мое положение, и доказать не менее убедительно, чем Честертон, что все крупнейшие писатели считают отмирание капитализма утопической мечтой. Сам Беннет в только что опубликованной книжке, которая называется «Мастерство писателя», весьма настойчиво советует лицам, имеющим склонность к литературному творчеству, держаться подальше от кругов, посвятивших себя обсуждению насущных социальных реформ.

Но в целом современная серьезная литература дает полное основание утверждать, что каждый мыслящий писатель наших дней за индивидуальной драмой своих героев видит фон обостряющейся социальной борьбы, которая угрожает самому существованию общественной системы, именуемой капитализмом. Нравится вам это или нет, художественная литература свидетельствует, что такая борьба идет.

1914

НЕОПУБЛИКОВАННОЕ ВСТУПЛЕНИЕ К «БЭББИТУ»

НЕОПУБЛИКОВАННОЕ ВСТУПЛЕНИЕ К «БЭББИТУ»

Это — рассказ о правителе Америки.

Рассказ об Утомленном Бизнесмене, человеке с усами щеточкой и жестким голосом, который в курительном салоне спального вагона толкует об автомобилях и сухом законе, неважно играет в гольф и отлично в покер во второразрядном загородном клубе близ кипучего американского города.

О нашем победителе, диктаторе в области коммерции, образования, труда, искусства, политики, морали и разговоров о бейсболе.

Таких тридцать миллионов, мужчин и женщин, и их власть не имеет себе равных. Ни один царь не мог указывать своим крепостным, какие носить галстуки и с кем играть в кости; ни один генерал не мог предложить своим солдатам список разрешенных шуток или приказать им, отдыхая после боя, упиваться романами о ковбоях и неунывающих девчонках. Но всего этого достиг наш правитель.

Хотя нравственные нормы Англии, политику Франции и промышленное развитие Германии определял здравомыслящий средний буржуа, их буржуазия — памфризия[51] — никогда не осмеливалась диктовать, какой должна быть скульптура и как надо держать вилку. Потому что в этих странах есть еще отщепенцы и аристократы, которые отвечают пренебрежительной усмешкой на попытки лишенных воображения людей проникнуть в запретную для них область. Но в Америке мы создали совершенного сверхчеловека, и это архангелоподобное чудовище носит сладкозвучное имя Памфри — старина Г. Т. Памфри, обыкновенный американец и всесильный властитель.