— Так можно же просто взорвать, наконец?

— Если бы можно было, тебе не поставили бы такую задачу. На месте вам дадут полный расклад. Можно сказать, даже укажут — где лучше позицию занять. Ваши «цели» под постоянным наблюдением. От вас только и требуется, что поставить точку.

— Сколько целей? — обреченно спросил я, не надеясь уже отвертеться. Я не боялся, просто пока не понимал всего того, что было задумано.

— Основных — пока две, подробнее расскажут позже, когда прибудет человек оттуда.

— Вылет когда? Есть ли время на подготовку?

— Доложишь план генеральному комиссару, там и будет видно.

— Какой же тут план, если за нас там все сделают?

— Кто едет, какое оружие, я дам тебе еще документы и фотографии. Посмотришь местность возле объекта, где придется работать. Поговори с Муратом, определитесь и — в письменном виде представь.

— Есть, разрешите идти? — я вытянулся по струнке.

— Иди. Ребята где?

— У Алевтины, конечно, где им еще быть? — удивленно ответил я, будто сам не знает. Истомин кивнул в ответ и погрузился в бумаги, а я, дождавшись сопровождающего, пошагал вон из кабинета.

— Командир, это нас чего, на край света посылают? — Мурат, с совершенно ошалелым видом читал «дело». — Вернуться удастся, как думаешь?

— Если все сделаем как надо, думаю, вернемся. А вообще, Мурат, не рви душу! — я сам сидел и думал, как быть. Сейчас, когда уже ход войны поменялся, появились жена, дети, еще ребенок на подходе, а тут… Геройствовать хорошо, когда за тобой никого нет и возвращаться не к кому. Хотя задание таково, что лучше сдохнуть на чужбине, но задание такого уровня выполнить.

Вечером ко мне подошел Зимин.

— Серег, чего случилось? Казах словно обухом пришибленный ходит, — покосился на соседнюю комнату Саня. — Ты тоже весь в раздумьях?

— Чего хотел? — отстраненно спросил я, не расслышав вопроса.

— Казах говорю, чего-то загрустил, — Саня многозначительно повел глазами, — чем ты его так «загрузил».

— Когда-нибудь обязательно узнаешь. Сань, не в обиду, один хочу побыть…

— Что, правда такое важное дело? — уходя, все же спросил Зимин.