Мои слуги давно уже усвоили, что к моменту, когда прозвучит эта фраза, гостей следует явным образом держать под прицелом: все эти гайдуки и ускоки саму мысль о работе на кого бы то ни было принимали за оскорбление. А мне нахрена такие? Понятно же, что любые обещания, данные заморскому графу, они забудут, как только выйдут от него; а деньги, всего скорей, пропьют.

Теперь ситуация изменилась. Предвестие больших событий было разлито в воздухе. В череде просителей начали встречаться люди, явно принадлежащие к иной породе. Более серьезной и не питающей отвращения к труду. Некоторые уже поступили в мое приватное войско и не сбежали из строя, когда унтера начали сих вольников школить. Совсем рядом с моим далматинским приютом, в Боснии и Старой Сербии, жители откровенно ждали цесарцев. При совместном действии с регулярными войсками, действия бунтовщиков могли бы получить смысл: это следовало, по крайней мере, обдумать.

Взлеты и падения

Взлеты и падения

Такого срама, какой претерпела Священная Римская империя в первой же военной кампании, проведенной без принца Евгения, не чаяли видеть даже ее злейшие враги и завистники. Тем более, начало действий обещало успех: полевая армия турок, воссозданная после персидского разгрома, ослаблена была отправкою лучших отрядов против русских, а паши турецкие помнили прежние войны и предпочитали отступать перед грозным противником, опасаясь дать ему бой. Граф Фридрих фон Зекендорф, опытный и храбрый военачальник, только что получивший фельдмаршальский чин, планомерно двигался вверх по долине Моравы, князь Йозеф Мария Фридрих Вильгельм Холландинус фон Саксен-Гильдбургхаузен со второю армией осадил Баня Луку. В минувшей европейской войне оба генерала проявили себя достойно. Войска имели ряд недочетов по части снабжения и выучки — но кто их не имеет? Еще вчера бившись на равных с лучшими европейскими армиями, уж с османами-то цесарцы надеялись справиться. Сколько себя помнят, всегда их били. Ничто не предвещало беды.

И вдруг… Да нет, не вдруг, а заблаговременно отыскался у турок умный и твердый человек, и оказался этот человек в правильном месте. Лицом к лицу с Али-пашою Хекимоглу я ранее не встречался, но в официальной переписке состоял. Во время моего командования Низовым корпусом, сей генерал был назначен в Тавриз сераскиром: та же должность, только с турецкой стороны. Помнится, меня это позабавило: теперь, если б возгорелась война, обе армии возглавляли бы венецианцы.

Порта Оттоманская никогда бы не добилась такого могущества без помощи христиан-вероотступников. Вот и отец Али-паши был врачом из Венеции, принявшим ислам. Собственно, прозвище «Хекимоглу» по-русски можно перевести фамилией «Докторов» или «Лекарев» (турки в азиатском своем невежестве не делают разницы между этими двумя чинами). После Персии Али дослужился аж до великого визиря, очень удачно впал в немилость (спрятался в ссылке как раз вовремя, чтоб не понести кары за страшное поражение от персиян), а за год до войны получил назначение в Боснию.