Ведь у меня (благодаря Камилле) есть полиэтилентерефталат, он же — лавсан, он же — майлар, он же ещё сто тысяч разных других слов, включая, между прочим, и флисс. А из майлара делают ленту для пленки в кассетах — собственно, к Юре я и зашел на предмет быстрого изобретения и изготовления машины по выделке пленки из ПЭТ. Но ведь к магнитной пленке нужен магнитофон — а это уже девайс сугубо электронный. То есть механика там тоже есть, но с нею и Африканыч справится. А вот насчет электроники — лучше меня сейчас специалистов нет. И поэтому мы с Машкой начали делать электронные лампы.

Честно говоря, это было не очень сложно. Когда-то, увлекшись "теплым ламповым звуком", я посмотрел на ютубе фильм про то, как какой-то иностранный мужик сам делал лампы из стеклянных трубок и всяческой фигни. А в комментариях к фильму прочитал, что делал он их неправильно, без геттера, поэтому лампы его больше часов пятидесяти не проживут. В связи с этим я прочитал и про геттер — и затем честно на этот "теплый ламповый" начхал. Но в памяти все же кое-что сохранилось.

Самое главное — теперь у меня было сколько угодно вольфрамовой проволоки. Если угодно не больше пары килограмм: Комаров, после того как я узнал про использование Машкой молибдена, был озадачен получением проволоки именно из вольфрама, причем — по возможности — уже в сплаве с торием. Но вменяемые люди мне быстро объяснили, что вольфрам фиг расплавишь. Однако, из памяти я тогда извлек информацию, что есть такая штука — порошковая металлургия. Когда спекают порошок разных металлов, вроде. Ну Комаров его и спек: где-то килограмма два без тория и килограмма три — с одним процентом тория. Сейчас он потихоньку строил в Царицыне, напротив завода (и вокзала) отдельный небольшой завод для производства вольфрамовой проволоки, но именно что потихоньку: килограмма нити достаточно для изготовления примерно ста пятидесяти тысяч ламп накаливания, так что никто никуда не спешил. Впрочем, пока и строился не сам завод, просто Комаров купил (очень недешево) усадьбу на углу Гоголя и Волжской — точно напротив "железнодорожных" домов и сейчас как раз пока на ее месте строил четырехэтажный дом для железнодорожного начальства. А на месте старых домов, по письменной уже договоренности с дорогой, он и поставит "вольфрамовую" фабрику.

Ну а молибдена для вводов и держателей у нас теперь было просто завались, ведь закупку сырья в свое время поручили Камилле, и… в общем, молибдена было очень много.

Первую лампу — триод — мы изготовили как раз к седьмому ноября. Причем сразу в шести экземплярах. Казалось бы — ну чего там делать три-то с лишним недели? Если, конечно, не считать необходимости трижды откачивать воздух ртутным насосом и каким-то образом (не имея высокочастотного сварочного аппарата) сваривать многочисленные детальки. Но вот геттер… Вроде и идея простая: испарил этот самый барий на раскаленной нити, он на колбу осел — и давай остатки воздуха поглощать! Вот только кто бы этому барию сказал, что коротить контакты внутри лампы категорически нельзя… В общем, пару дюжин ламп пришлось просто выкинуть, но в конце концов что-то приемлемое получилось.