За это стоило мстить!

По крайней мере, по мнению самого поручика.

Старшина кивнул головой польскому офицеру, давая согласие на начало операции, дал отмашку Левашову, ожидавшему его команды. Время пришло.

Нужно признать, что командир поляков трезво оценивал возможности своих жолнежей, ибо остановил своих подопечных незадолго до той критической черты, когда немецкие часовые непременно должны были их обнаружить.

Хлопнуло позади и немного в стороне. Прошло несколько секунд и перед позицией немецкого пулемёта взметнулся султан разрыва — поляки пустили в дело трофейные немецкие миномёты. Второй разрыв лёг точно в пулемётном окопе — боевой опыт у польских миномётчиков присутствовал. Накрыв первый пулемёт, они перенесли огонь дальше, стремясь поразить как можно больше целей, пока противник их не обнаружит, и не поспешит ответить огнём своих орудий и пулемётов.

Павел приник к прицелу, включаясь в борьбу с огневыми точками противника. Нашёл самые опасные, в данный момент, зенитные пушки, принялся выключать их расчёты из боя по уже отработанной три месяца назад схеме. Вначале одного из наводчиков, потом командира расчёта, затем всех остальных по очереди. Главное отличие от предыдущего боя заключалось в том, что приходилось выбивать почти всех, до того момента, как зенитка выключалась из боя.

Поляки попытались одним рывком ворваться на аэродром, но залегли под огнём пулемётов, не обнаруженных разведкой заранее. Пашка хотел перевести огонь на них, но вмешались снайперы обычного калибра, заставляя замолчать немецких пулемётчиков.

Впрочем, майского разгрома не получилось. Немецкие солдаты мгновенно отреагировали на вторжение, останавливая польские штурмовые группы на том расстоянии, когда эффективный огонь ограничивался только работой пулемётов, да особо метким огнём винтовок. Ни немецкие автоматы MP-40, ни, тем более, английские СТЭНы, составлявшие основную часть вооружения штурмовых групп поляков, не могли обеспечить нужную точность и кучность огня.

Поляки два раза поднимались в едином порыве, проходили пару десятков метров, чтобы залечь под плотным огнём немецкой охраны аэродрома.

Намного больше вреда противнику наносили польские миномёты. По крайней мере, они один за другим накрывали расчёты немецких пулемётов. Но уже было ясно, что атака не удалась. При существующем соотношении сил продолжение штурма означало бы только бессмысленную гибель большинства жолнежей поляков и немногочисленные жертвы среди солдат противника.

Павел не собирался укладывать солдат союзника под этим аэродромом. Поэтому дал команду на отход штурмующих групп. Пока штурмовые группы поляков отходили, пулемёты и миномётные расчёты продолжали огонь, спеша нанести охране аэродрома, как можно больший урон.