Наконец примчался посыльный от передового дозора с сообщением, что со стороны условных русских позиций, ибо никакой сплошной линии фронта в этом месте не было и похоже не будет, показались те, кого они ждут.

Подполковник Охрименко отдал последние распоряжения своей охране, выбросил из головы ненужные сомнения и приготовился выполнить то, что от него ожидает группенфюрер Гейдрих. Всe-таки ему, подполковнику армейской разведки, по пути с этим немецким генералом. Пока по пути. А там? Там видно будет.

23 мая 1942 года Иран

23 мая 1942 года Иран

— Что вы нашли там такого интересного, майор? — генерал Зейдлиц оторвался от панорамы и повернулся к начальнику разведки дивизии.

— Интересный экземпляр араба, товарищ генерал. — Гюнтер кивнул на труп в чeрном рабочем комбинезоне британского танкиста, который тащили на плащ-палатке солдаты его разведбата.

— Ну что же, демонстрируйте вашу диковинку. — Генерал Зейдлиц подошeл к уложенному на землю танкисту, дождался, пока солдаты разведки дивизии перевернут того на спину и стащат с головы стальной шлем, который британские танкисты использовали в качестве защиты от ударов.

«Араб» был рыжим! То есть абсолютно огненно рыжим, даже не жeлтым как солнце, а красным как знамя соседней с ними русской дивизии. Дополняли картинку голубые остекленевшие в небо глаза и обильные веснушки, покрывающие каждый свободный сантиметр кожи лица.

— Ирландец или валлиец. — Подал голос генерал Гайдуков, командир советской дивизии, держащей фронт к северу от немцев.

Голос генерала был радостный, ибо находка немецких разведчиков подтверждала то, что он безуспешно пытался доказать своему немецкому коллеге. А именно то, что против них брошена уже не армия формально независимого Ирака, получившая кое-какую бронетехнику, а сами англичане. Вот и подтверждение.

Зейдлиц и сам прекрасно понимал, что туземные войска так хорошо воевать не могут. Но ожидал доказательств, ибо одних догадок, даже самых достоверных, немцу не достаточно, а нужны факты. Вот и факты. Тем более, сами действия вышедшего на их позиции танкового батальона говорили о том, что в машинах сидят не наскоро обученные бедуины, а кто-то посерьeзнее. Думалось про индусов из сипайских батальонов, приданных туземной иракской армии. Или в крайнем случае ожидалось увидеть французов де Голля, ошивающихся в этой части британской Ойкумены в ожидании начала операции против вишистов в Сирии. Но чистопородный англосакс это сюрприз.

Впрочем, дымящиеся на поле боя бронированные машины блестяще подтверждают, что и для англичан присутствие в этой части Азии их дивизии явилось крайне неприятной неожиданностью. Легко разрезав приграничные позиции условно боеспособной Иранской армии, танкисты Ирака должны были выйти в тылы их группировки и пройтись по коммуникациям. Хорошо могли погулять. Самое большее на что была способна персидская армия, это храбро разбежаться в разные стороны, что она и продемонстрировала, исчезнув практически мгновенно, как только границу пересекли первые танки. На взгляд немца, полное дерьмо — консервные банки двадцатых годов, но иранцам хватило. Никакого желания помирать за непонятные им интересы русских, да и немецких, «варваров» не было. Хотя, о наличии «немецких варваров» было известно только самой верхушке иранского генералитета. А по всем штабным картам на данном участке фронта были обозначены два эскадрона семнадцатой горно-кавалерийской дивизии генерала Гайдукова, заменeнные буквально пару дней назад. К великой радости самого комдива и его конников. Конница страшная сила в тылах противника, а против танков, пусть и таких убогих, как догорают сейчас на поле, горная кавалерия не противник. Откровенно говоря, им на этой глинистой равнине, где самые высокие холмы не превышают три-четыре сотни метров, вообще делать нечего, но все более боеспособные войска стоят южнее, в прикрытии нефтяных промыслов.