Нет той истины, ради которой можно умереть.

А сейчас истина, а скорее надежда на еe появление, предстала перед глазами. Нельзя сказать, что на генерала так плен подействовал. В общем лагере пробыл он всего неполных три дня. Кто-то из солдат его батальона разъяснил советскому командованию, какой именно Зейдлиц попал к ним в плен. А те решили взять управление ситуацией в свои руки. К вечеру четвeртого дня неволи бывшего генерала ждала отдельная комната казармы для попавших в плен высших офицеров Вермахта. Народа там хватало. Причeм со всеми регалиями. И Зейдлиц в своей солдатской шинели выглядел несколько странно. Удивлять своим видом старожилов лагеря, а некоторые находились там с первых дней войны, пришлось недолго, уже утром его ждала полная форма генерал-лейтенанта Вермахта, разве что без наград, которых его лишили по решению военного суда. И потянулась рутина лагерной жизни. Поначалу его из общей массы генералитета не выделяли. Дали насмотреться и наслушаться. Позволили сделать выводы и поменять мнение о некоторых хороших знакомых. Нет, людей однозначно осуждающих его за игнорирование приказов Гитлера не было. Но и тех, кто сразу мог отринуть видение солдатской шинели, в которой его привезли в лагерь, было не так уж и много. Что поделать, генералы тоже люди. И шесть человек в погонах от полковника до полного генерала обвинили бывшего, они особо подчеркнули это, генерала Зейдлица в том, что манeвр ударной группы спас «его шкуру», но обрeк гарнизон Варшавы на гибель и плен. На резонные возражения, что в противном случае подобная судьба ожидала и его людей, один из понимающих соратников по окопному сидению Первой войны грустно добавил, что «ты ведь всe равно здесь оказался».

А потом пришeл подполковник Красной армии Фок и предложил поговорить. О чeм говорить? Обо всeм. О жизни и смерти. О мудрости и глупости. О счастье и горе. Об отваге и трусости. О верности и предательстве. О фатерлянде — какой он есть, и каким ему надо стать. Говорили долго, почти две недели.

А потом генерал Зейдлиц согласился посмотреть расположение «Первой Немецкой антифашистской бригады», и обратно в лагерь уже не вернулся.

Генерал окинул линию укреплений дивизии. Это ЕГО дивизия. Его труды и его гордость. Он создал то, что на сегодняшний день является лучшей частью германской армии. Сумел взять всe лучшее, что было в Вермахте и добавить многое из армии советской. Взяв за основу штаты немецкой «лeгкой» дивизии, они со штабом изменили еe так, что она стала больше походить на механизированный корпус Красной армии. Благо возможности были.