На этот раз – Анна была уверена – она всё решила правильно. И про Алексея тоже.

«Так-то, Анюта: подтолкнули тебя мужи вверх, заставили осознать себя боярыней Погорынской – вот и учись отвечать за всё сама. А уж за детей – в первую очередь. Боярыня ты там или нет – неважно, сейчас самое главное, что ты прежде всего – Мать, а все отроки в крепости – твои дети, тебе их растить и защищать. Даже и от старших мужей, ежели те по своему мужескому разумению да гордости только и могут, что переть напролом, покуда шею не свернут – не себе, так другим. Невместно им, вишь, искать обходные пути, дескать, поперёк воинской чести это. Ну и пусть свою честь холят и лелеют, лишь бы не мешали мне мальчиков моих спасти. Нельзя мне сейчас ошибаться…

А Алексей… «Не лезь, баба!» Вот и не полезу. У меня своих забот полон рот – твоими молитвами, между прочим. В общем, ты там как знаешь, но я отроков на смерть не отдам, хоть ты тресни! И спиной к тебе поворачиваться отныне остерегусь – мало ли какой ещё приказ ты получишь! Ведь ни вчера вечером, ни сегодня, пока собиралась, так и не подошёл, не предупредил… У тебя гордость чешется, а я должна спокойно ждать, пока ты Мишаню под стрелы подставляешь? Обойдёшься! Или, может, ты за этот клятый приказ сам ухватился? Чтобы стравить между собой Ратное и Младшую стражу, а потом добить уцелевших? Полтора десятка мечей – это сила, особенно если её никто не сдерживает. Угу, а меня, значит, бедную сиротинушку, ты потом приголубишь и утешишь… Ишь, разбежался!