— Макс, вы так действовали против япошек, возможно. Но азиаты, как и разные там ниггеры или индусы, это все-таки… не то, что белые люди…

— Все люди одинаковые, Джек. Все думают, страдают, мечтают и любят. И кровь у всех одна — красная. Но на войне места для сантиментов быть не должно. Кстати, именно лаймиз, Китченер, нам это продемонстрировали со своими концлагерями. Только мы, дураки, тогда этого понимать не захотели.

И вот если бы мы придерживались такой тактики, смело поставлю, да хоть на зеро: британцы не выдержали бы первыми и стали искать мирного решения конфликта. Но… получилось, как получилось, по битым горшкам не плачут.

— Жаль только тех друзей наших, что в африканской земле лежат.

— Все так, Роберт. Ребят жаль. И чтобы вам в Ирландии не наступать на те же грабли, Балк уговорил Государя вытащить вас в Петербург. У нас вы сможете многому научиться. Но главное — понять психологию партизанской войны.

— Балк, Балк… я вот думаю, Макс, а как может такой молодой еще офицер, во всем этом разбираться? Ну, храбрость, отвага, везение, наконец. Твердая рука и острый глаз…

Но еще и эта, твоя… психология.

— Камрады мои, Василий Александрович, это человек из особенного теста. Скажу честно: я думаю, что он — гений. Потому, что внутри у него есть нечто особенное…

В обычное время он как все. Веселый, заводной. С шутками-прибаутками, и вообще. Но когда дело доходит до войны, это какой-то совершенно уникальный ум. Как будто, познавший самую ее суть. Не как общественное явление, не как человеческую вражду, а как науку, скорее. А еще рефлексы…

Я бывал с ним в деле не раз. И скажу я вам, камрады, это, вообще-то, страшно. Он становится какой-то спокойной, расчетливой машиной. Машиной уничтожения. Конечно, может быть, это только внешне так, под чужой-то череп не залезешь. Только тому, кто оказался у него на пути в бою, фатально не повезло.

При этом его кредо примерно такое: «штык — молодец, только ума у него поменьше, чем у пули». Сам он всегда готов выйти против кого угодно, но вот бойцов своих в штыки бросить, — это для него худшее из зол. Как он сам нам говорил: «правильно, это когда твой бывший враг так никогда и не понял, что, откуда и от кого ему прилетело». Выполнить боевую задачу, не потеряв при этом своих людей, — вот главная премудрость войны в его понимании.

А уж какая у него, камрады, изобретательность по части этой самой «премудрости»! Одни только мины-ловушки чего стоят. Об этой военной инженерии вы еще много чего узнаете. Не буду пока забегать вперед.

— Макс, а ваша ИССП, она ведь специально создавалась, чтобы с революционерами бороться, как в России, так и везде по миру? У нас так о вас раструбили газетчики.