Сэм, прищурившись, смерил меня оценивающим взглядом, который я расценил по-своему.

— Понимаю, что лишний рот вам ни к чему. Но я могу выполнять любую неквалифицированную работу.

— Драить палубу и чистить на камбузе картошку и так есть кому. А вот ты говоришь, что владеешь кое-какими приемами японской борьбы. Хотелось бы посмотреть тебя в деле, когда немного окрепнешь, и если ты так хорош, что в одиночку можешь побить нескольких мужчин, может быть, научишь моих парней этим приемам?

— Договорились, дайте мне пару дней, и я буду в норме.

— Хорошо, тогда я скажу боцману, чтобы определил тебе место в кубрике и поставил на довольствие. Кстати, оружие есть? — Да, нож и револьвер. — Нож можешь оставить, а вот револьвер придется сдать. На моем судне иметь огнестрельное оружие разрешено только мне, — довольно ухмыльнулся кэп. — По прибытии в Нью-Йорк верну, чужого мне не надо. Лучше бы из револьвера выстрелил, чем тряпки жечь. Мои парни могли тебя и покалечить за такой цирк. — Действительно… Наверное, от жажды сознание помутилось.

Вот так я и стал судовым тренером восточных боевых искусств. Все обернулось даже лучше, чем я мог предполагать. Уровень моего мастерства был оценен по достоинству, когда я сначала в одиночку раскидал троих вполне фактурных матросов, которые, по словам боцмана Билла Хопстела, на драках собаку съели, а затем уделал непобедимого Джошуа Филлипса — двухметрового уроженца Фиджи. Да, такому парню самое место в регби, где Фиджи, если память не изменяет, среди лидеров. Сильно парня я калечить не стал, просто ударил куда нужно, после чего руки и ноги метиса перестали его слушаться.

После этого я принялся обучать матросов мастерству японской борьбы. Впрочем, в моем арсенале хватало и других разновидностей восточных единоборств, из которых для спецназа в свое время отфильтровывалось самое лучшее. Так что за время двухнедельного плавания парней я прилично поднатаскал, тем более что учеников оказалось достаточно. Поначалу, правда, выразили желание заниматься всего пятеро, но, глядя на них, подтянулись и другие. Всего в итоге набралось два десятка адептов помахать руками и ногами.

Ввиду прохладной погоды в одном из помещений мы даже оборудовали что-то вроде зала боевых искусств. Впрочем, по мере пересечения Атлантики климат становился теплее, поскольку мы постепенно забирали южнее, да и Гольфстрим нес под нами свои теплые воды.

— Завтра утром будем в Нью-Йорке, — обмолвился боцман 14 мая, со снисходительный улыбкой глядя на нашу тренировку.

При этих словах сердце мое забилось учащенно. Новый Свет меня не ждал, но я сам к нему приплыл, и постараюсь сделать так, чтобы оказаться здесь не последним человеком, при этом постаравшись как-то помочь своей Родине.