К наставникам с таким вопросом и не подступишься. Но однажды во время очередного занятия в лазарете такого вот пострадавшего Юлька на глазах у девиц осмотрела, а рану ему перевязывать девчонок заставила. И ничего – ни отрок, ни девки на кровь даже не поморщились, а про виру и подавно никто не вспомнил. Тут уж Арина не утерпела, спросила вечером у баб, отчего так. Оказалось, Вея и Плава тоже не могли понять, в чем дело, и так же, как и она, до сих пор не решались спросить. А вот Ульяна, Анна и Верка только переглянулись, и Верка, удивившись вопросу, ответила:

– Ну, ты спросила! А как еще воинов воспитаешь-то? У нас и в Ратном так испокон веку заведено. Привыкнут в учебе – и в бою не станут вида крови пугаться. Им там и так… хватает!

В общем, было о чем посудачить. Поэтому слова Верки вызвали всего лишь ленивое любопытство: «Ну что там еще стряслось?» А она отхлебнула из кружки, кинула в рот орешек и продолжила:

– Вот сказал бы мне кто весной, что я сама, по своему желанию буду поздно вечером рваться на кухню, чтобы с бабами посудачить… Я бы и смеяться не стала – кто ж над убогими смеется? За день на той кухне натопчешься, наслушаешься, что зудят снохи, огуляй их бугай… Нет, иногда я им и отвечала… ла-асково так, душевно…

На этих словах ее слушательницы захмыкали: что в Веркином понятии значит «ласково», все хорошо себе представляли, но бойкую бабу такое недоверие не смутило. Она, не вставая, привычно утвердила кулаки на боках:

– А что? Я ж не свекрови оговаривалась, а только снохам. А то, ишь, хозяйками себя почуяли. Раньше времени!

О неурядицах в семье покойного ратника Кирьяна – отца Макара – население крепости узнало во всех подробностях чуть ли не со дня появления там Верки. Нисколько не смущаясь, она вываливала все новые и новые подробности своих взаимоотношений с братьями мужа и их женами всем, кто имел неосторожность попасться ей на глаза. Правда, деверей, не говоря уж о свекрови, она благоразумно не хаяла, ограничиваясь снохами.

– Ну, где же это видано, бабоньки? При живой свекрови за место большухи чуть не драку затевать?! Ну и что, что она после морового поветрия так и не оправилась, почитай, все время лежит? Ну, потихоньку бы разобрались между собой, нет – разорались! «Мой Карп – старший сын, значит, мне и быть большухой!» – «Вот еще! Ты младше меня!» – умела Верка передразнивать других, бывало, бабы у колодца со смеху покатывались, до того похоже получалось. Но сейчас она только сплюнула с досады. – Тьфу! А свекровь-то все слышит… будто заживо ее хоронят. И мужей своих перессорили… Ну, дуры, одно слово.