"Бред какой-то! Чего ты, Паша, там шепчешь, да рукой показываешь? Куда тут сажать? Тут тебе, сынок, не Крым, тут Китай, а до аэродрома мне осталось целых четыре, а, может, и все пять десятков километров. Рано еще садиться. Неужт не понимаешь? На земле ведь они меня в момент приголубят. Эх ты, стратег…".

Три "Мартинсайда", выстроившись пирамидой, один впереди и чуть выше, а два крыло к крылу чуть сзади и ниже, выходили на них прямо в лоб. До них было километра два или больше. Летящий рядом "Фоккер" вышел вперед. Он, несколько раз покачав крыльями, просел, изображая посадку. Глядя на это, Пилот только досадливо махнул рукой в сторону мол – "не мешай, освободи лыжню!". Расстояние между группами самолетов быстро сокращалось. "Фоккер" Павла снова подлетел и занял положение сбоку. Вот он постучал себя кулаком по шлему и рукой в перчатке снова показал, мол – "садись пока не поздно". Пилот снова досадливо махнул рукой и погрозил своему защитнику кулаком. Тогда, видимо поняв, что его совет не принят уже окончательно, летчик с лицом "Павла Колуна" перехватив штурвал левой рукой, откозырял соратнику и вдруг открыто, по-мальчишески улыбнулся. Его "Фоккер" не спеша выплыл вперед, навстречу несущимся в лоб китайским самолетам. Было еще далеко, и те пока не стреляли.

"Паша, не дури. Пока ты одного очередью из пары стволов долбишь, остальные из тебя шестью стволами решето сделают. Ты же даже на вираж уйти не успеешь. Они хоть и устаревшие, а стреляют нормально, по себе знаю. Паша, ты чего там выдумал? Пашка, не смей!!! А ну не смей, салага! Тебе же, дураку, еще пять лет в школе учиться, куда ты вообще лезешь, сопляк?! Не твое это дело! Вот сядем, я тебя ремнем-то воспитаю! Паша, не надо. Стой, Паша! Ладно, убедил ты меня, засранец хренов! Слышишь, сяду я?! Слышишь?! Паша! СТО-О-ОЙ!!! ПАШКА-А-А-АА!!!!".

Мощный взрыв от столкновения двух самолетов, казалось, заставил вздрогнуть само небо. Один из соседних "Мартинсайдов" дернулся, уворачиваясь от куска разорванной коробки крыльев и резко пошел вниз. Другой, получив за несколько секунд перед взрывом последнюю очередь, отвернул правым виражом. Вражеские самолеты внезапно исчезли. Пилот, оцепенело глядящий через треснувший от попадания шрапнели плексигласовый козырек своего побитого "Фоккера", увидел впереди пустое небо и где-то там, вдали почти у самого горизонта знакомые контуры посадочной площадки…

"Эх, и дурак же ты Пашка. Эх, и дурак… Я же ведь не в игрушки тогда играл. Я же вас, шпану беспорточную, тогда защищал… Чтобы вы потом нас в небе сменили. Что же ты наделал, ирод?".