"Это что еще за хрень?! Может закричать? Неужели японцы ниндзю прислали мне карачун делать? Но как они узнали? А может это немцы за Охайна? Чего стоим, уже минуты две как грохнуть могли. Да что за херня? Не было печали и днем нет покоя, еще и ночью всякие ниндзи шляются. Но не Петровский это точно. Тот хоть и неуловимый, но до такого дибилизма еще не дошел. Ладно, хватит ждать, начнем знакомится".

— Быстро отвечай мне! Кто такой и чего надо?!

— …

— Считаю до трех и криком разбужу охрану.

— Не надо охрану, это я, Валя.

"Уборщица, мать ее в детсад! Небось последняя проверка меня перед дорогой. Ну, чекисты! А вот хрен вам, товарищи контрразведчики. Не бывать тому позору!".

— Значит так, товарищ уборщица. Вы сейчас очень тихо уходите, и сделайте так, чтоб я никогда больше об этом не вспоминал.

— Но Павел Владимирович! Я же вас…

— Тихо! Охотно верю. Особенно если учесть, что вам было обещано в обоих случаях и если удастся ваше задание и если оно провалится. Значит так, слушайте меня и не перебивайте. Сейчас уходите, и скажете своему начальству, мол у старлея после дневных полетов и сил уже больше не осталось. И вообще он себе слово дал, пока с войны не вернется никаких баб не тискать. Вам ясно?

— Вы думаете, я…

— До конца дослушайте! Подставлять я вас не хочу. Задание у вас было, сказок тут рассказывать не надо. А задание командования надо выполнять. Понимаю, жизнь ваша такая, как сейчас далеко не сахар, даже после той лагерной тужурки. Но в данном случае вашей вины не будет. И еще добавьте им, что мол обещал он, как из Монголии вернется, обязательно проведает, а пока просил не беспокоить.

— А вы правда приедете?

— Врать не хочу, не знаю. Тут уж, как карта ляжет. Так ведь у вас обычно говорят?

— Откуда вы…

— Не откуда. Ладно, идите, Валя. Ловите настоящих шпионов. В этом я желаю вам удачи.

"Еще одной мечтательницы на мою голову не хватало. И как теперь заснуть, что б на завтрашних "полетушках" мордой в землю не очнуться? Мдя-я. Скорее бы уже уехать! Не ну вот ведь гадство какое!".

* * *

Первыми на три дня раньше отправили техников и самолеты на платформах. Оставшиеся пилоты еще несколько учебных боев провели на старых учебных машинах, и уже перед самым отъездом передали всю учебную технику новым курсантам прямо на аэродроме 69-й бригады "Скоморохи". Потом отправка прицепным вагоном, без оркестра и речей. Поезд двигался не слишком быстро. Несколько раз даже простояли, пропуская воинские составы стягивающиеся к той же дальневосточной цели. В вагоне было скучно. Сначала пилоты читали книги и журналы, резались в карты и шахматы. Но через три дня однообразие дороги начало сказываться. Охрана НКВД бдила круглосуточно. Из поезда никого не выпускали. Еду приносили прямо в купе. Павла использовала нежданный отдых самым эффективным способом. Часов по двенадцать в сутки отсыпалась, остальное время учила языки. Кувшинов по ее просьбе прислал сразу несколько самоучителей и разговорников. Начала она естественно с монгольского и японского, потом, в качестве отдыха, перешла к польскому, после к румынскому, затем настал черед эстонского, финского и норвежского. Вскоре, когда стало понятно, что охране надоело смотреть на читающего пилота, и Павла наконец смогла начать нормальное изучение всего двух языков – польского и финского. Выбор был обусловлен ожидаемыми конфликтами. А вот в японский она глубоко решила не лезть. Несколько фраз она выписала и заставила командиров звеньев научить подчиненных, пообещав зачеты с пристрастием. Пары расхожих фраз всему личному составу должно было вполне хватить, чтобы в случае чего продемонстрировать, что японец учит русских гайдзинов не только за хвостом следить. Наконец вагон прибыл на растревоженную словно муравейник железнодорожную станцию. На запасных путях разгружались составы со снарядами и горючим. Через два часа за пилотами пришла пара грузовиков и постылый комфорт купе и коридора был сменен на пыльный тент и деревянные скамейки.