Романа де Пюи вновь лишили лена, на сей раз окончательно и выслали в Европу.

Хаму передали Балиану Ибеллину, отняв Хомс — королева не простила срыва яффского мятежа. Впрочем, обмен был не так уж неравнозначен, Хама смотрелась победнее, но латинизировалось дольше и лежала дальше от направления главного удара, так что и затрат требовала меньше. И все понимали, что сдача союзника в ранге графа, требует размена фигур.

Хомс получил Понс Триполийский, на правах лена от Иерусалима, за каковой (но не за Триполи) принес вассальную присягу, а позже женил сына, Раймунда II Триполийского, на сестре королевы Годиерне, скрепив нерушимый союз доменов браком. Схема не только привязывала Понса к трону, но и укрепляла границу, Триполи располагало большими силами для защиты крепости.

Остальные вассалы, кроме де Пюизе получили амнистию независимо от сторон, а города дополнительные привилегии для коммун.

* * *

С графом Яффы история не кончилась. После соглашения коронованной семьи, коалиция умиротворенных вассалов выбила египтян из-под Аскалона и прошла на запад, вновь вернувшись к Пелузию, где граница стабилизировалась.

Де Пюизе вернулся в Иерусалим, покаялся и «молил короля о прощении». Это входило в сделку, он тут же получил просимое, с сохранением лена и титула, но с высылкой на три года из Заморья, для очистки репутации королевской семьи и охлаждения страстей. Тем бы дело и кончилось, но пока Гуго ждал корабля в Европу, на него напал рыцарь из свиты короля и нанес несколько ранений, поначалу сочтенных смертельными. Рыцаря задержали, пытали, подозревая покушение по заказу Фулька, но тщетно. Шевалье упорно брал все на себя, даже на эшафоте — а его, разумеется, казнили — заявив, что покушение затеял в одиночку, желая добиться королевского расположения.

Гуго де Пюизе выжил, отъехал на Сицилию, где вскорости и умер, после чего Яффа вошла в королевский домен.

Мелисенда, несмотря на тщательное следствие, невиновность мужа в покушении, похоже, так и не признала. И возможно, была права — мало ли способов стойкости показаний добиться, тем более в те времена, когда к верности сюзерену относились куда серьезнее? Оттого Фульк, по слухам «до конца жизни носил под одеждой тонкую кольчугу и опасался яда».

Но в целом, кризис завершился.

Фульк и Мелисенда несколько лет соблюдали соглашение и правили совместно, как отмечал хронист «король никогда не пытался взять на себя инициативу без согласия Мелисенды». В 1136 году на свет появился еще один их сын, Амори.