Молодой король Балдуин III в своем первом большом походе проявил положенные рыцарю качества и начал постепенно обретать авторитет среди вассалов. Оруженосцем короля на время экспедиции стал, отметим, Гуго Ибеллин, наследник графа Хамы, недружественного королеве сеньора.

Весной 1147 года, эмир Сайф ад-Дин начал контрнаступление на Пальмиру. За неделю до того, Нур ад-Дин нанес удар из Алеппо по княжеству Антиохийскому. На юге оперативный замысел не сработал, по причине рациональными штабистами эмиров не учтенной — королева продолжала отказывать в поддержке князю Раймунду из личных неприязненных отношений. Иерусалим не сильно рисковал, рассчитывая на приближающийся Второй крестовый поход, который вернет все, что бы сейчас сарацины у княжества не отобрали. А Раймунд… ну а что? Пусть пострадает, королевская сестра Алиса от него тоже натерпелась. В связи с этим, франков отвлечь к Алеппо не вышло, Пальмира продержалась до подхода отмобилизованных резервов из королевства, и после месяца вялых стычек стороны разошлись по разным краям пустыни. В Антиохии Нур ад-Дин к концу 1147 года отбросил франков почти до реки Оронт, сил остановить его, у князя, после прошлогоднего разгрома и без поддержки союзников, просто не нашлось.

А там уже и о нашествии двух королей новости поступили, «короли франков прибывали из своих стран, чтобы напасть на земли ислама, оставив свои владения пустыми, лишёнными защитников и привезя с собой огромное количество боевой техники, и число их достигало миллиона или даже больше». Насчет миллиона, традиционное преувеличение арабского хрониста, но, как уже упоминалось, орава двигалась огромная. Вернее, две оравы.

* * *

В Константинополе прекрасно помнили Первый крестовый поход, и транзит крестоносцев расценивали как стратегическую военную операцию, представлявшуюся хуже обычной войны. Врага, как минимум, можно пытаться удержать на неких рубежах, с христианнейшим воинством это не проходило. Учитывая же размеры армий и разницу в обычаях народов, поход выглядел для Византии затратнее любой войны. Все наличные войска греки бросили на сопровождение крестоносцев, отчего активных операций на других фронтах вести возможности не имели.

Впрочем, империя была уже совсем не тем осколком величия, что полвека назад, и потому Мануил I попытался извлечь из этой напасти хоть какой-то бонус. Королям выделили разные маршруты, немцам — через Болгарию, французам — по «Дороге паломников», вдоль Средиземноморского побережья. Объяснялось это сложностью прокорма на одной трассе и традицией — первые крестоносцы тоже шли раздельно. Монархи с идеей согласились, и вышло так, что толпы европейцев следовали через нелояльные василевсу Болгарию и южные Балканы, куда в целях профилактики нарушения паломниками общественного порядка, заранее ввели мощные группировки ромейской армии, попутно приводящие провинции к покорности.