Естественно, голод породил конфликты. Летописи обрывочны, но по всей стране происходило примерно одно и то же — бунты крестьян и горожан, мятежи и войны феодалов, многочисленные разбойничьи банды на дорогах, всплеск суеверий и религиозного экстремизма. В Каире жгли ведьм десятками, в Верхнем Египте копты рушили латинские храмы, франки в Александрии — коптские, в портах Леванта громили мусульман, а мусульмане на Красноморском побережье почему-то коптов. В Дамаске толпа мусульман и христиан совместно сожгла и разграбила иудейский квартал, но тут хотя бы присутствовала прагматичная подоплека — купеческая исламская верхушка и сросшиеся с ней финансисты ордена тамплиеров, пользуясь случаем устраняли конкурентов. В остальных случаях логику найти сложно, суеверия мешались с бытовыми обидами и практическими мотивами самым причудливым образом.

Одним из заметных последствий, стало укрепление исмаилитов. В латинских королевствах к ним относились равнодушно. Мусульмане-сунниты составляли подавляющее большинство подданных в Леванте, в Египте их с шиитами к концу века стало примерно поровну. Зная, что исмаилиты малочисленны и враждебны обеим основным исламским партиям, франки не считали секту опасной, скорее даже, помня о прошлых союзах, полезным меньшинством. Периодически, после приписываемых ассасинам убийств, интерес к ним просыпался, но ненадолго.

Но в начале XIII века совпал ряд факторов. Исмаилиты получили легальный статус в халифате, а кризис и начавшиеся столкновения мусульман с христианами в землях франков повысили спрос на сплочение общины — исламской в данном случае, организацию самообороны и как обычно создали почву для религиозной мистики, сект и проповедников. Батиниты прекрасно вписывались во все эти запросы, имели организационную базу, опыт, известность и подходящие навыки, быстро завоевали популярность среди местных мусульман, особенно во все еще слабо латинизированной сельской местности графств Хомса и Хамы. Из кризиса секта вышла не просто с массой сторонников, но и с двумя собственными крепостями Масьяф и Аль-Каф, в скалах на стыке границ Хамы, Хомса, графства Триполи и королевства Сирии. Мусульманские крепости в королевстве Египет для того времени уже исключение и без союзника среди латинян появиться не могли, но в союзники современники записывали практически всех окружающих лидеров. В покровительстве исмаилитам обвиняли королей Льва I Киликийского и Амори II Египетского, графа Триполи Боэмунда IV и графа Хамы Филиппа Ибеллина, нобилитет Дамаска, орден Тампля и даже патриарха Иерусалима. Истину установить уже невозможно, тем более, союзник мог быть не один, вплоть до всех перечисленных разом или последовательно. Крепости исмаилитов формально признавали сюзеренитет Каира, став данником короны, благополучно отразили несколько нападений соседних сеньоров, и по окончании кризисных лет стали экзотичным и легендарным, но на самом деле относительно спокойным вассалом, а заодно стандартным обвиняемым в политических убийствах, возможно, и впрямь поставляя боевиков на заказ или по дружбе.