— А потом она нашла мою маму и сумела затащить её в республику, когда та была беременна мной. Да, я десятки раз слышал эту историю.

— Перед смертью твой прадед рассказал сестре о семье, что у него осталась в СССР. И где-то с конца 60-х она развила бурную деятельность по розыску родственников.

Мой собеседник — Феодосий Аскольдович Гарюшкин, директор Озёрной школы. Той самой, которая досталась мне в наследство. Он вздыхает и отступает от портрета моего предка, Владислава Ясенева, на которого я очень похож внешне. Это, правда, если сделать поправку на возраст. Портрет был написан где-то в тридцатых годах прошлого века. На его лице оставили следы войн, в которых он принял участие, а глаза были грустны. На нём был мундир офицера калифорнийской армии и погоны полковника, которые он получил в тридцать два года.

— Это одна из самых противоречивых фигур нашей истории, — улыбается Гарюшкин. — Он много хорошего сделал для Калифорнии, но и его ошибки… Впрочем, он за них заплатил сполна.

— Ах, Федос, Федос, — раздался за нашими спинами старческий женский голос. — Тебе дай волю — загрузишь мальчика историей.

Мы обернулись. За нашими спинами появилась старушка. Несмотря на возраст, выглядела она очень и очень бодрой.

— Он с корабля сойти не успел, как ты его в музей утащил.

— Ну что вы, любезная Клеопатра Борисовна! — воскликнул Феодосий Аскольдович, я просто хотел занять его, пока не соберутся остальные члены правления. Показать портрет его предка…

Старушка только недовольно махнула рукой.

— Наслушается он ещё историй.

— Ох, — спохватился Гарюшкин. — Я не представил вас. Юноша, это лучшая подруга вашей родственницы, Клеопатра Борисовна Горчакова. А это Никита Александрович Климов, наследник.

Я, честно говоря, стоял дурак дураком, руки в карманах, не зная, что делать.

— Даме достаточно поцеловать ручку, — добавила старушка. — Некоторые целуют щёку, но не такой старой кошёлке, как я.

Я, смутившись ещё больше, поцеловал руку.

* * *

Собственно говоря, унылый вечер в самом пафосном ресторане Ясенева Перевала «Тихая жемчужина», на котором меня представляли правлению, спасла старушка Горчакова. Шесть незнакомых мужчин и женщин, входящих в правление компании «Сеславин — Образовательные Коммерческие Услуги», сокращённо «Сеславин О.К.У.», сначала порасспрашивали меня из вежливости об успехах в учёбе, интересах, а потом перешли к своим делам, обсуждая последние экономические новости, в которых я был не силён. Даже адвокат, Иосиф Себастьянович Арендт, который сопровождал меня из Рязани в Калифорнию и который представлял мои интересы в правлении, пока мне не исполнится полных восемнадцати лет, тоже переключился на финансовые разговоры.