Конструкция получилась немного сложная, зато надежная. Теперь снаряд летел, как стрела, и в конце полета сталкивался с препятствием исключительно наконечником взрывателя.

Первые два десятка снарядов двух видов мои уже не подмастерья, но мастера пока что первой, самой низкой категории выточили из поковок. Снаряжал и испытывал уже сам. В качестве заряда для пушки взяли черный дымарь, решил пока использовать только такой порох. Бездымного — не напасемся, Рита едва управлялась, несмотря на то что Иван ежедневно отправлял к ней в наряд по десять бойцов для «помешай, толкай, тяни, подай». Пахала без выходных и проходных.

Со стен замка удалось выстрелить всего восемь раз, падре заколебал, оказывается, его ослик не выносил шума. Посылать его подальше посчитал неправильным, поэтому, удостоверившись в стабильности результатов, основные испытания решил проводить уже в море.

Но один результат меня обрадовал безмерно. Каронада, несмотря на свою скорострельность, имела существенный недостаток: тактика ее использования не предполагала стрельбу на дальние дистанции. Длинноствольные пушки в этом случае были предпочтительней. Например, при дальнобойном заряде ядро средней восемнадцатифутовой пушки, из которой мне доводилось стрелять на фрегате, при максимальном угле возвышения ствола в два градуса летело на тысячу семьсот ярдов. На милю и немного дальше можно было достать тяжелой тридцатифутовой пушкой. Так вот, если при максимальном угле возвышения ствола в двадцать два градуса четырнадцатикилограммовое сферическое ядро каронады летело на девятьсот метров, то восьмикилограммовый снаряд — на одну тысячу пятьсот пятьдесят. А это те же тысяча семьсот ярдов! И разрушения — несоизмеримые. Так вот с учетом скорости перезарядки и ведения огня любой мой двадцатипушечный флейт имел огневую мощь восьмидесятипушечного линейного корабля. То есть даже любой военный фрегат для нас не был соперником.

Все же один момент в конструкции современных орудий мне абсолютно не нравился, еще с тех пор, когда обучался канонирскому делу в морской школе. Это — инициация запала раскаленным в жаровне прутом.

Помню, когда-то читал, что во время боя корабли нередко горели от огня собственных жаровен. Поэтому, чтобы обезопасить себя от подобной беды, решил систему инициации порохового заряда переделать полностью. Запальное отверстие зарядной камеры увеличил и нарезал в нем крупную резьбу, а внутрь завинтил запальную трубку с коротким холостым патроном и кулачковым зажимом донышка гильзы. На трубке закрепил упрощенный вариант револьверного замка с мощным курком и ограничителем, это для того, чтобы канонир, в азарте дергающий шнур, не смог ее сломать.