И должен будет мне в этом помочь все тот же «Банк святого Георгия», в филиале которого, в городе Матрахе, получили новые документы с подтверждением титулов и фамилий эфенди Ингваря, где не забыл я указать и дальневосточные прозвища.

Теперь деньги, примерно как у Дюма с его графом Монте-Кристо, должны проложить мне дорогу в общество европейской аристократии. Надо только эти деньги заработать. Фамилия старых патрициев Генуи и наличие живых Гизольфи становились пропуском в Европу по окончанию войны.

Спустя полторы недели, в то время как я, устроившись на крыше своего кабинета, созерцал окрестности и предавался ничегонеделанию, на площадке, имеющей освещение от светодиодной лампочки, на которую не было хода никому, кроме моего близкого круга, раздались звуки поднимающейся наверх кавалькады из нескольких человек.

Это супруга решилась в моем присутствии подняться с детьми и своими людьми на занимаемую мной площадку. Буквально за минуту мое уединение оказалось нарушено множеством особ, которые мало того что создали много шума, общаясь при мне на мингрельском, что было явно неприлично в связи с моим незнанием языка, так еще и брат Лилианы, по имени Дживо, вдруг решил сесть впереди меня, закрыв мне панораму низовьев реки.

– Лилиана, скажи своему брату, чтобы он сел сзади и не мешал мне наблюдать закат, – начало беседы было просто и обыденно. За некоторым исключением: здесь был мой дом и мои правила.

Обращался к жене, так как для этих великих воинов муж их сестры был тентеком, недостойным к общению с истинным воином, и человеком, получившим княжеский титул только благодаря женитьбе. Конечно, жену и ее окружение удивили титулы, объявленные в столице синдов, но это опять было списано на что-то, что незначительно. В их понимании «пацан» получил все благодаря правителям Мангупа и принцессе.

Сказанное мной осталось без внимания.

– Всем оставить меня вместе с моей женой! – мой новый, уже приказ был краток и громогласен.

Тишина упала на небольшую площадку на крыше блокгауза. Спина впереди сидящего мужчины напряглась. Рядом замерли окружающие. Молчание начало давить на психику, или, как говорят, на «душу».

Никто даже не попытался выполнить мою команду. Это люди жены. Они думают, что только «она» может управлять ими! Наверное, так!

Это простые довольно-таки люди. Мужчины привыкли выполнять приказы, и чужая смерть ничего не значит. Женщины и дети привыкли с детства выполнять команды старших в роду и сеньоров. Муж жены, низкого происхождения, в этом случае существо сродни надоедливой мухе, с которой вынуждены мириться. Такой мир. Такая эпоха. Такие обычаи и нравы. Молчание затянулось.