Много чего еще было произнесено в ту встречу. Хорошо еще, что она состоялась до того, как Иван повстречал Наталью. Ведь после обретения дорогого сердцу человека, он, признаваясь самому себе, уже вряд ли отважился бы на подобные откровения. Но беседа все же имела место быть. И как раз в данный момент на глазах многочисленной публики должно было произойти действо, являвшееся его логическим завершением.

       К появившейся из-под арки карете императора бросился из толпы ничем не примечательный молодой человек, которых в любом высшем учебном заведении Санкт-Петербурга имелись сотни и тысячи. Разве что солидных размеров саквояж в руках выбивал его из общей массы.

       - Не сдержался. Нервы. - цыкнул про себя Иван, наблюдая за действиями бомбиста. Этого ушибленного на всю голову революционера пришлось направлять даже не через третьи, а через четвертые руки. А уж сколько сил, времени и средств пришлось потратить, чтобы впоследствии следы, специально оставленные для будущего следствия, привели жандармов к ряду английских и американских банкиров, не хотелось даже вспоминать. Денежные переводы, двусмысленные письма, не сожженные по счастливой случайности, заранее подобранные для заклания посредники и, конечно же, публичные действия самих банкиров, буквально кичившихся своим антироссийским мировоззрением. Все это, по мнению автора разворачивающегося действа, должно было хоть в какой-то мере отрезвляюще воздействовать на будущего императора, который до сих пор нет-нет, да вспоминал о своей Алисе.

       Тем временем брошенный под бронированную карету саквояж мгновенно вспух огненным шаром, стоило ему только коснуться брусчатки, и весь императорский экипаж в одно мгновение заволокло непроглядным удушливым дымом, за которым с трудом проглядывались языки пламени.

       Крики людей, ржание испуганных лошадей, звон осыпающихся стекол и рев пламени - все смешалось в жуткую какофонию, сопровождающую любой террористический акт с использованием взрывчатки. А когда дым рассеялся, взору очухавшейся охраны предстала жутчайшая картина охваченной пламенем кареты. Кареты, в которой заживо сгорал император всероссийский. Было рванувшие спасать своего монарха казаки конвоя наткнулись на не поддающиеся двери. Будь это один из старых экипажей - деревянные преграды непременно вырвали бы с мясом, но прорвались бы внутрь. Однако в свой последний выезд Александр III воспользовался недавним приобретением - полностью блиндированной каретой, чьи борта и двери с легкостью противостояли револьверным пулям. И вот то, что было призвано сохранить жизнь правителя, ныне убивало своего пассажира самим фактом своего существования.