Не знаю, почему, но всегда, когда проживал в общежитиях,. мне доставалась эта кровать.

Так что теперь я сам её занимал. Другие ребята всегда жаловались, что там дует от окна, но мне ничего не дуло, наоборот, всегда светло и удобно.

Возле окна стоял стол, возле него четыре табурета. Я с удовольствием сел и вытянул ноги.

- Ещё бы душ! – простонал я от удовольствия.

- У нас час времени, - сказал на это Димка, - не успеем! – он тоже разулся.

Сразу запахло мальчишеским потом, когда четверо ребят растопырили свои голые распаренные ступни. Но пот был не густым, противным, мужским, а вполне лёгким. Но я всё равно открыл фрамугу на окне.

- Немного потоксикоманим, и пойдём, - сказал я.

- Что сделаем? – удивился Димка.

- Нанюхаемся носкаина, и забалдеем, - объяснил я. Ребята опять не поняли. Пришлось объяснить доходчивее.

- В туалете есть раковина, - сказал Валерка, - пойдём, помоем ноги?

- Чем вытирать будем? – спросил я, - здесь только для лица, -указал я на вафельные полотенца, которые висели на спинках коек.

- Ими и вытрем! – решил Димка, - у нас же есть свои полотенца!

- У меня, кажется, нет, - почесал я затылок.

- Самому надо собирать рюкзак, а не надеяться на маму! – заявил Амир, - Тогда будешь знать, что там лежит!

- Я не удивлюсь, что там лежит одежда сестры, - ответил я, - потому что рюкзак мне собирала бабушка! – взрыв смеха потряс комнату, ребята сразу захотели покопаться в моём рюкзаке, надеясь найти там девичью одежду.

С трудом отговорил от этого опрометчивого шага, сказав, что пусть это будет сюрпризом.

- Вообще-то, мы должны были ехать вдвоём, - сказал я, - но что-то у неё заболел живот, и Лиза осталась дома. – Врать я уже научился, и давно не краснел. Зато Лиска обозначила мне подзатыльник:

«Ты хоть знаешь, отчегочто значит, когда у девочек живот болит?» - спросила она меня.

«Отравление? Аппендицит?».

«Дурак!» - заявила мне сестра, и надулась.