Потом показали мне спальник. У меня дух захватило от радости: мало того, что бабушка починила его, дед пожертвовал своей плащ-палаткой, и бабушка обшила спальник ею!

От радости я не мог произнести ни слова, только обнял свёрнутый спальник, как котёнка, прижавшись к нему щекой.

- Нравится? – смеялась бабушка.

- Нравится! – жалобно сказал я, - Баба Лара, это ведь, как котёнок, или щенок, его надо выкупить!

- Брось ты! – замахала руками бабушка.

- Он прав, однако! – улыбнулся дед, - Хоть пятачок, но нужно отдать!

- Ну, разве что пятачок, - согласилась бабушка, и осеклась, когда у меня в руке появились пять рублей.

- Пятачок! – сказал я, - Кто скажет, что не пятачок? А вообще, я готов вам и пятьдесят рублей отдать. Вы не думайте, деньги у меня есть! – уверил их я, - Мне дали на дорогу.

- Не надо, Сашенька! Обидишь. Убедил, что это пятачок, и ладно. А то мы от всей души тебе подарок готовили. Очень жаль, что завтра уходишь, - вздохнул дед.

- Ой, спасибочки! – воскликнул я, и полез вна мансарду, примерить спальник.

- Через десять минут ужин! – крикнул мне дед.

- Хорошо! – отозвался я.

В комнатке Андрея я расстелил на полу спальный мешок и влез в него, застегнулся изнутри. Под голову удобно лёг капюшон. Хорошо! Можно ещё расти сантиметров на пятнадцать-двадцать.

Ну, на двадцать, может, я и загнул, но всё же должно хватить, лет эдак, до двенадцати.

Уютно как… Я повозился, перевернулся на бок, на живот. Хорошо, когда у тебя такое тельце, небольшое.

Выбравшись из спальника, я аккуратно свернул его, и приторочил к рюкзаку. У тонего даже ремешки специальные имелись.

Спустившись на землю, я побежал к бабушке, обнял её, с радостной улыбкой.

- Что, внучек, угодила тебе старая? – смеялась бабушка.

- Ещё как угодила, бабушка! – довольно мурлыкал я.

- Ну, садись тогда, поужинаем. Не холодно тебе, в одних трусишках то? – забеспокоилась бабушка.