- Да, думаю, Родьке туго придётся, вздумай он с тобой драться.

- Не будет он со мной драться, - сказал я, - мы помирились.

- Ну и молодцы! Пойду маму подниму, пора собираться. Хоть и хорошо здесь, на Байкале лучше.

Проследив, чтобы костёр не погас, положив чурки потолще, я достал свой маникюрный набор, стал приводить руки в порядок. Когда только постригал ноготки, ко мне подсел Родька, умытый, с почищенными зубами. Он с удовольствием следил за моей работой, ни разу не удивившись смене инструментов в моих руках. Вот ножнички сменяются пилкой, потом щипчиками, лопаткой.

- Руки должны быть чистыми, ухоженными и ловкими, - сказал я, когда надоело слышать одно лишь сопение, - покажи свои руки.

Родька смущённо протянул мне руку, всю в заусенцах, с чёрными полосками под обкусанными ногтями.

- Разве можно до такого доводить руки?! – ужаснулся я, - Ладно, попробую что-нибудь сделать.

Обрезав щипчиками заусенцы, я очистил ногти от грязи и лишних отложений, нацарапал на ногтях крестики, начал стричь и равнять пилкой ногти. Родька замер. Глянув на него мельком, увидел,. как затуманились его глаза. Мне тоже очень нравилось, когда сестра занималась со мной, стригла волосы, или показывала, как делать маникюр. Руки вора должны быть идеальными, без царапин и заусениц, иначе твою руку не почувствует разве что бегемот.

Когда я уже обрабатывал вторую руку Родьке, к нам подсела его мама. Ничего не сказала, чтобы не вывести сына из нирваны, только головой покачала.

- Хорошо у тебя получается! – шепнула она, когда я уже заканчивал.

Что она имела ввиду? Маникюр, или дрессировку вредных мальчишек?

- Может, лаком покроем? У меня бесцветный есть, - спросила тётя Марина.

- Не надо, - мотнул я головой, - лак вреден. Лучше помогите мне с макияжем.

- Зачем тебе макияж? – удивилась женщина, - Ты ещё совсем ребёнок!

- Надо, чтобы больше походила на девочку! – упрямо сказал я, доставая косметичку.

Посмотрев, как я справляюсь с тенями и карандашом, мама Родьки, который не отходил от нас, наблюдая за преображением моего лица, сказала, что у меня неплохо получается, однако сделала несколько своих штрихов. К моему удивлению, Родька заулыбался и сказал:

- Всегда думал, что девчонки только портят себя, когда красятся, а тебе идёт!

- Точно идёт? – спросил я.

- Очень! Тебе бы ещё длинные волосы, или косу! – я покраснел, думая, не переборщил ли я с перевоплощением.

Потом пили кофе с молоком. Я открыл банку сгущёнки, которую раскритиковал Родька, заявив, что это чисто девчоночья покупка. Сейчас, он забрал оставшиеся полбанки и вымакивал её хлебом.