Я согласился, покачав головой.

- Не расскажешь? – я отрицательно покачал головой.

- Ну, что ж, храни свою страшную тайну. Я разрешу вам дружить, пусть Света здесь ночует, там на самом деле гораздо хуже. Я бы сама к вам переселилась.

Я вскинул голову:

- Переселяйтесь! Мы со Светой на одном диване поместимся!

- Саша! Ты же мальчик!

- Ну и что? Что я, больше места занимаю, чем девочка?

- Я не о том. Нельзя мальчику и девочке вместе спать.

- Почему? – удивился я, - Не думайте, что я глупый, но мы же ещё дети, даже не подростки.

- Вот это меня и пугает, что ты слишком взрослый ребёнок.

- Жизнь такая была, - смутился я.

- Я заметила. Держишься, как аристократ, притворяешься жизнерадостной девочкой, а внутри прячется испуганный мальчик. Так чего ты боишься? – я поднял голову и сказал:

- Того, что меня поймают и убьют. Я ничего особого не натворил. Я кровник. Теперь вы знаете всё, знаете, что рядом со мною быть опасно. Я хотел всего лишь одного: сойти вместе с поезда, будто мы одна семья, потом тихонько отстать, - я затаил дыхание, вцепившись руками в края шортиков.

Софья Васильевна молчала, изучая меня внимательным взглядом.

- Ты только поэтому позвал меня к себе? – спросила вдруг Света. И я понял, какая я свинья.

- Ты мне на самом деле понравилась, - возразил я, - сначала я хотел с тобой просто поиграть, а уже потом решил, что с вами меня могут не заметить. Правда! Мне очень тоскливо одному, - добавил я, глядя в окно.

- Это мы поняли, - сказала мама Светы, - по кому ты плакал? По маме?

- По сестре. Она мне заменила маму. Её убили. Сегодня сорок дней, - я, молча, заплакал.

- Бедненький мой! – Софья Васильевна поднялась, подошла ко мне, подвела к дивану и снова посадила к себе на колени.

- Успокойся, маленький, извини меня за допрос. Ты прав был, что молчал об этих ужасах.