Сказать что голова Степана опухла от подробностей — значит преуменьшить размеры того напряжения, которое он вынужден был предпринять чтобы уложить в памяти с первого раза, не переспрашивая, всё то, что говорил ему сэр Энтони. Гринвуд пытался сопротивляться, но как-то неубедительно, быстро сдавшись на милость победителя, и запоминал, запоминал, запоминал…

«Завтра будет болеть голова, — обречённо констатировал Матвеев, — так ей и надо! Нет, чтобы попасть в математика или, в крайнем случае, в бухгалтера. Угораздило же очутиться в журналисте. И что с того, что у Майкла отличная память? Он же, в отличие от меня, почти чистый визуал, разве что с лёгкой примесью кинестетика[320]. Тренироваться надо — до получения рефлекса. Подтягивать, так сказать, отстающего».

Фамилии и названия улиц, даты, номера домов и телефонов — огромный объём информации был распределен по полочкам и ящичкам памяти, снабжён закладками и бирочками.

«Мнемоника — великая вещь, особенно когда к месту — мысли Степана шли параллельно запоминанию — а в моём случае без неё не прожить. По крайней мере — долго».

— Майкл, мне кажется, вы меня не слушаете — в голосе майора явно читалось удивление, переходящее в раздражение — и уже довольно давно!

— Место встречи со связником будет изменяться по следующей схеме — по чётным дням недели, совпадающим с чётными датами в Касабланке, также как в Риме по чётным дням недели, совпадающим с нечётными датами… — голос Гринвуда звучал монотонно, но внятно, проговаривалась каждая мельчайшая деталь. Сэр Энтони напряжённо слушал, не веря себе, на протяжении почти двух минут. После чего не выдержал, потянулся к графину с виски и, щедро плеснув себе, не разбавляя, хватанул залпом.

— Не обижайтесь, Гринвуд, но вам бы в цирке выступать с такими способностями. Заработали бы больше чем у Крэнфилда. Я поражён…

— Терпеть не могу публичность, сэр. Так что с цирком пока повременим — подпустим цинизма в голос, а то майор совсем поплыл — обойдёмся той работой, что нужнее Британии. Это всё?

— Да. — Казалось, сэр Энтони не заметил случайной невежливости. — Пожалуй, я поеду, а то корабль придёт в порт без меня. Хе-х. — Прощаясь, он задержал руку Майкла в своей ладони и, глядя ему прямо в глаза, сказал. — Я очень на вас надеюсь. И не только я… Не провожайте, и спасибо за виски.

* * *

Прощание с Фионой вышло каким-то… Ну, не вдаваясь в подробности, вышло и всё. Точка. Степан старательно прогонял от себя мысли о возможном будущем их с Фионой отношений. Опасался сглазить. Да что там — боялся по-мальчишески поторопить события. Жизненный опыт давил, заставляя просчитывать каждый шаг, осторожно строить фразы, жадно ловя ответную реакцию, взгляд, жест.