— На что?

— На то, чтобы такие типы забывали дорогу в мою лабораторию.

— Конкретнее! И представьтесь наконец!

В голосе Ленина прозвучал металл. Собеседник, услышав этот голос, обычно опускал глаза и замолкал.

— Миллер-Мельник, или наоборот. Я сам порой не помню, какая часть моей фамилии шествует первой.

— У вас лаборатория?

— Вот именно. Но я как беженец остался совсем один. Вы не представляете, как мне бывает трудно. Даже с питанием моих питомцев. Приходится скармливать их друг дружке.

Ленин поморщился.

— А что случилось с чекистами? — спросил он.

— Я вытащил их бесчувственные тела на лестницу. Когда они ночью пришли в себя, они ничего не помнили.

— И не вернулись?

— Куда им возвращаться?

— Начальство подскажет.

— Значит, не подсказало.

— Итак, — сказал Ленин, — попрошу вас пригласить нас к себе в лабораторию. Это далеко отсюда?

— Нет, вон в том доме.

— Отлично.

— У меня не убрано.

— Меня не интересует ваша кровать или остатки завтрака, — поморщился Ленин, — Мне важно оружие гипноза, которым вы занимаетесь.

— Да не занимаюсь я гипнозом, я же биолог!