Из бараковских пацанов вскоре Копа и Боб попали на «малолетку», а Курт на «взросляк». Боб за многочисленные «ходки» станет числиться ООР (особо-опасный рецидивист). К сорока пяти годам вернется домой в последний раз смертельно больным и вскоре умрет от туберкулеза. Заводного Копу зарежут в пьяной драке.
Вспомнился рассказ Шишка пацанам, как «драл» в литейке Римму Зябликову на куче шлачной пыли: «Я выну зал…пу, обмакну в шлак и снова ей. Пусть почувствует кайф! А она тащится, подмахивает и еще просит!» Ребята рассказывали, что у того вшиты «шары».
Увидев меня, Шишок заулыбался беззубым ртом с кое-где оставшимися черными корешками зубов.
— Серега, дай рупь. Не хватает. Парень ты не жадный, фартовый. Понимаешь душу бродяги.
Гляжу на мужичка, а из памяти стучатся слова песни Таланова: «… за решеткой — неба синего клочок…». «Зоны, тюрьмы, лагеря… от тюрьмы не зарекайся… шмон, этапы, переклички, за плечами сидора…». Торопливо сую горемыке (тоже слово из песни) «трешку» и тороплюсь в сарай к тетради. Слова так и просятся на бумагу.
Шишок, потоптавшись, хотел еще что-то мне сказать, но махнув рукой мне в спину бросил:
— Че тя учить? Сам все знашь!
«Уж не Шишок ли стучал на меня Бурому?» — промелькнула мысль.
В гараже торопливо записываю слова песни. В будущем слышал ее всего пару раз, не напевал даже, но чем-то она зацепила меня. Через час перечитываю, напевая:
Сколько горя в этих тюрьмах, сколько подлости и зла! Неужели в этом мире, нет и места без греха? Оступился ты однажды, посмеялася судьба В этой жизни может каждый очень быстро стать зэка Шмон, этапы, переклички, за плечами сидора Твою жизнь занес в кавычки приговор от нарсуда И столыпинский вагончик на краю вокзала ждет По каким командировкам бедолаг он развезет? Зоны, тюрьмы, пересылки, малолетки, взросляки, А за проволокой колючей глаза полные тоски Хриплый лай и рык овчарок грузом гнет и давит срок