Ветер быстро крепчал. Море хмурясь начало окрашиваться в мрачный, свинцово-серый оттенок. Оно потихоньку начинало бурлить, и к небу полетели клочья белой пены. Одиночный выстрел из пушки громко прозвучал в утренней тишине. Каторжникам издалека, заблаговременно приказали лечь в дрейф, сдаться на милость победителя. Ядро прошипев в воздухе, плюхнулось далеко посади кадриги. Они, не обращая внимания на упреждающий знак, продолжали грести изо всех сил. Беглецы явно надеялись на чудо.

— Глупцы! — воскликнул паша в сердцах. Он сардонически усмехнулся — с вызовом, с цинической издевкой. — Чудес не бывает! — Я хорошо вижу старуху с косой, нависшую над вашими темными душами!

Сразу после первого выстрела на турецком флагмане ожили янычары и пушкари. Одни начали суетиться и открывать пушечные порта, другие закричали и заулюлюкали. Казавшиеся ранее вымершие палубы кораблей закипели людьми. В первых лучах солнца засверкало оружие.

— Нет, — паша со злостью сжал кулаки. Внезапно он поменял свое решение. — Расстрел из пушек — это слишком легкая и быстрая смерть для неверных! Они должны мучатся и страдать, ибо мучения и страдания сполна воздадут им за то, что они совершили. Лучше я расстреляю их из луков.

Воин в блестящей кольчуге в ту же секунду представил в своей голове сотни турецких стрел летящих в сторону кадриги с неверными. Сперва они заслоняют солнце, а затем с хлюпающими звуками, вонзаются в живые тела, превращая их в утыканных иголками ежей.

— Даже не так… — Осман-паша вновь решил, что это слишком милосердная кончина. — Я возьму их на абордаж. Я сам, своим клинком буду убивать проклятых неверных. Рубить их по частям. А их останки выброшу акулам, точно объедки псам! — Бесстрашный воитель представил себя с большим ятаганом. Как он верша справедливость вонзает кривой, короткий меч в черную плоть неверных. Как хрустят их кости, словно сухие ветки, и истошные крики выпадают из перекошенного рта. Как его тускло мерцающее, тяжелое лезвие совершив свой краткий полет отрубает голову очередному неверному, как…

— О луналикий, — впередсмотрящий внезапно вернул воителя из праведного мира грёз. Он указал рукой в направлении преследуемых каторжников. — Галера неверных исчезла!

— Как исчезла? — паша вскинул голову, ничего не понимая. Он быстро осмотрел горизонт. — Да вырвет Шайтан твой гадкий язык! Как такое возможно?

— Не знаю, но только впереди — никого нет!

— Чт-о-о??? — берсерком взревел праведный мститель.

Осман-паша быстро поднялся по трапу на верхнюю палубу, пробежал на нос корабля, навел подзорную трубу. Он тщательно осмотрел горизонт. Затем расталкивая всех, бросился в обратную сторону, на корму… Ничего не понимая, он протер и покрутил окуляр подзорной трубы, сдвинул и раздвинул трубки. Он не верил своим глазам. Он отказывался понимать происходящее. — Ни впереди, ни позади галеры неверных… — не было!!!