Он помогает мне встать и подпирает меня плечом. Тащит меня.

– В больницу, больницу, – бормочет.

– Какая тут больница, – усмехаюсь я. – Ты еще скорую попробуй вызвать.

Откуда-то из мрака и дыма прямо на нас вырывается Роман.

– Тонтугея повязали! – радостно вопит он. – Капец хунте! А что это вы тут? Командир! Что с тобой?

– Помоги, – хрипит Кожура. – Не видишь?

Роман подпирает меня слева. Оба тащат меня дальше. На какое-то время отключаюсь. Очнулся уже вне стен дворца. Лежу на траве. Надо мною мглистое серое небо. Вокруг молча стоят бойцы. Рядом со мной сидят Кожура и Роман.

Вижу сквозь пелену товарища Дондо. Он что-то орет в спутниковый телефон. Тут же Дубо бестолково топчется.

– Валерка. Очнулся. Слава небу, воистину! Сейчас за тобой вертолет прилетит. Он тебя в лучшую больницу доставит, – сообщает мне Кожура.

– Потерпи, командир, потерпи, – вторит Роман.

– Уходите, – шепчу я непослушными губами. – Рвите когти. Мы выполнили, то, что должны были сделать. Мы свободны. Уходите немедленно.

– Нет, нет, – решительно мотает головой Роман. – Мы вместе поклялись быть. Мы не уйдем без тебя.

– Мы не уйдем, – повторяет Кожура. – Воистину.

– Дурачки, – я усмехаюсь через боль. – Мне все равно не жить, а вас повяжут, и вам конец. Уходите, я вам приказываю.

– Мы все будем жить, – уверенно заявляет Кожура. – Мне было откровение с неба.

Откровение с неба? Какая ерунда! Я смотрю в это серое равнодушное небо. В нем кружат стервятники. Они чуют смерть. Предки этих тварей кружили здесь тысячи и тысячи лет назад. Пройдут еще тысячи лет, и уже потомки их здесь будут также кружить под этим равнодушным серым небом.

Они будут кружить, но здесь не будет меня. И будет ли здесь человек? Что будет здесь через тысячи лет? Может пустыня? Что есть жизнь человеческая? Капля дождя, падающая с небес в океан вечности. Вот и все откровение.

Я смотрю в небо. Оно постепенно темнеет. Наступает вечер. Заканчивается еще один день.

Стервятники забеспокоились. Их монотонный полет по кругу нарушился. Они рванулись в стороны, а в небе прямо надо мною в густой синеве облачной пелены проступил светлый круг, а затем из него вниз заструился поток мягкого света.

– Сила небесная! – завопил Кожура.