С левыми эсерами произошла — по обоюдному согласию, дифференциация: мы взяли на себя террор на транспорте на оккупированных территориях, они — личный террор против высших германских чинов и местной администрации из коллаборационистов.

Насчёт личного террора у «левых» был богатый опыт — ещё времён Империи!

Личный террор — это хорошо! Если, он направлен против врагов…

По просьбе «левых» нами были организованны скоротечные — но, интенсивные курсы подготовке для их «боевиков» — по их же терминологии. Три месяца, потом — вообще полтора, ибо припекало. Учили стрелять, взрывать, снабжали для этого оружием, боеприпасами, взрывчатыми материалами… Всем необходимым, короче.

Про это тоже — в учебниках истории не напишут.

Хорошо научили взрывать — на своей шкуре убедился! После той партийной конференции — где погибли Женька Мозгаклюй и мой Воробушек, был взорван ещё и Моссовет, а потом… Потом — перед тем как вспыхнул уже упомянутый мной мятеж, началась дикая охота на большевицких вождей!

…И, стрелять очень хорошо, мы «левых» научили!

В этом убедился, в том числе и, Ильич Реальный. К нему в этот раз — в этой «реальности», не подслеповатую Фанни Каплан подослали во время митинга, а тоже — женщину, но помоложе и поглазастее. И, не с дамским пистолетиком, а с четырёх- линейной снайперской винтовкой «Бур»!

«Белый чулок» — этот термин и, здесь прижился!

Против пули калибром более десяти миллиметров — да ещё и, не боевой, а охотничьей — с экспансивной головкой, у Ленина шансов не было никаких…

Кстати, это — кульминационное покушение и, дало «ниточку». Следствие поняло, с кем имеет дело: снайперша попалась! Нет, она ушла бы влёгкую — покушение было разработано практически идеально, вплоть до последних мелочей… Но, выбираясь с чердака, снайперша упала — благодаря особенностям тогдашней дамской одежды и, сломала ногу.

…До сих пор, в стране и за «бугром», идут споры — типа, не могла такая хрупкая девушка стрелять из такой мощной винтовки! Мол, это большевики сами всё специально придумали — чтоб, избавиться от политических конкурентов… Я, если честно, сам был немало удивлён, когда пришёл в себя и узнал подробности.

Помню, в самом «начале», Егорыч позвал нас пострелять из «Зверобоя» — так охотничий вариант «Бура» назывался… Я, стрельнув всего три раза, навек это делать зарёкся: этот штуцер при отдаче лягался, как конь! Всем он тогда не понравился — за исключением одного Стрелка. Тот, наоборот очень высоко оценил — но, добавил, правда:

— Хорош, конечно — слов нет, хорош! Но, не для каждого стрелка… Далеко, не для каждого!