В дороге разговорил помрачневшего Фалчинского. Претензии у него ко мне, и заслуженные, как бы.

— Осман идет сто тысяч! А у вас и полусотни воинов нет, и пушек меньше десятка. Не о такой помощи думал Господарь! Насмешка это!

— Да, мало у меня воев. Но воюем не числом, а уменьем, как и твой Стефан. Зимой же вы не пропустили через Дунай осман, а их было втрое больше!

— А вас в тысячу меньше!

— Одни мы и не справимся, основная сила — молдавское войско. Оружие у нас хитрое, увидишь. И будем мы той соломинкой, что верблюду спину сломала. Да и пошел бы я сам, если бы не верил в нашу победу? Сам посуди?

— Правда так — согласился Богдан, но вижу, что сомнения остались.

— А помнишь, в Мангупе, мне пришлось убить барона. Он был твоим другом? — Фалчинский снова помрачнел.

— Михай был смелым и отважным воином!

— Поэтому высказал неуважение Дожу — правителю государства?

— Да! Он был смелый и… такой… Да он отличный фехтовальщик! Он любого мог победить на дуэли!

— Что там про дуэли?

— Ну осенью он убил на дуэли одного знатного человека. Но это было дело чести! Там было прямое оскорбление!

— А что Стефан?

— Все было по закону и традициям! Михай ничего не нарушил!

— В поход на Мангуп ты как попал?

— Я друг Александра! Он меня позвал.

— И Михай тоже?

— Нет. Ему господарь приказал идти в поход и сопровождать Александра.

— Я вижу, что Михай был благородным бароном и хорошим воином. Мне жаль, что пришлось убить его!