— Признавайся, что ты моей сестренке наговорил? — улыбаясь, спрашивает Гулька и садится мне на колени. — Диля! Ты почему еще здесь? Здесь взрослые! Тебе еще рано это видеть и слышать. Иди, поставь чайник. Не видишь, Сережа торт принес!

— Вот еще! Взрослые! — фыркает строптиво девочка, но удаляется.

— Уж больно был забавный у Дильки вид, вот и пошутил, — признаюсь.

Гуля, улыбаясь, приникает губами к моим. Долго целуемся. Оторваться заставляет Дилин голос над головой:

— Я чайник поставила. А что в тех мешках тогда?

Вижу невинный взгляд и еле сдерживаемый смех в ее облике. Не могу удержаться от смеха. Старшая раздраженно вскидывается:

— Дилька, негодница! Ты у меня сейчас получишь!

— В узлах женские вещи. Достались по случаю. Можете примерить. Вдруг что-то подойдет, — интригую.

Младшую опять, как ветром сдуло. Гуля уже не проявляет чувств, в присутствии любопытной непоседы. Девочка, демонстративно пыхтя, затаскивает в комнату узлы.

— Я не знал ваших размеров, поэтому все на глаз. Свертки для вас троих, обозначены буквами. Разберетесь. Думаю, ваша мама должна сама свои пакеты вскрыть. А я пойду, чай заварю с вашего позволения, — сообщаю.

Вижу, что Гулька борется с нешуточным искушением — приступить к ревизии свертков или соблюсти приличия гостеприимства. Понимающе улыбаюсь и киваю на увлеченною девочку, перебирающую свертки первого узла и в нетерпении разыскивающую букву «Д».

— Думаю, что этот процесс нельзя оставлять бесконтрольно! — провоцирую.

Виновато улыбнувшись, Гулька приступает к разбору второго узла. «Женщины, есть женщины! Любопытство родилось раньше их», — мысленно усмехаюсь и, захватив свою сумку и торт, удаляюсь на кухню.

Некоторое время из комнаты доносятся:

— Ух ты..! Посмотри, посмотри..! Вот это да!.. А это зачем?.. Дилька! Положи, это не твое!.. Посмотри, какая прелесть!.. Я тоже такую хочу. Дашь мне померить?

Слышится шепот и через некоторое время в дверях появляется расстроенная Гулька. Прислоняется к косяку и с обидой смотрит на меня.

— Сережа! Откуда эти вещи? На них нет ценников, но все это невероятно дорого. Конечно, мы сможем кое-что купить, но все остальное…! — спрашивает со слезами в голосе.

За спиной у нее появляется младшая с ворохом одежды в руках, с какой-то заколкой и лентой в волосах и с надеждой смотрит на меня. Я предполагал, что разборок не избежать.

— Эти вещи я купил вам в Москве на свои деньги у спекулянтов. Есть у меня выходы. Я могу себе позволить тратить деньги на дорогих мне людей. Вернуть купленное уже нельзя. Если что-то не подойдет, можете продать, подарить или выкинуть. Спекулировать не собираюсь, да и некогда мне. Хотел вас порадовать, — разъясняю, постепенно раздражаясь.