— Британцы объявили всем, что мы сдаемся. Будто ты запретил нам открывать огонь, за возможность живыми вернуться на Гавайи, — растерялся Флегонт Силыч.

— Вот даже как!!! — нахмурил брови Гусев.

— Что там за песец?

— Он наступил давно. Как только англичане убили королеву, мы тут же оказались в глубокой жопе. Я отвратительно провел захват броненосца, было много жертв. Конфликт нарастал, возможность помириться с Великобританией стремительно уменьшалась. Выиграть у неё войну невозможно по определению. А тут… Приехал Клячкин и привез предложение. Крайне сомнительное, оскорбительное по форме и содержанию. Предложение… даже не от британского правительства, а от банкиров. Хоть какой-то шанс на переговоры. Я спрятал свою гордость в карман, и сделал первый шаг навстречу врагам.

— Кто меня убеждал, продержимся два года, и англичанам будет не до нас? Ты и Ершов!!! Я поверил! Ты убедил меня, убедил казаков, убедил крестьян! — атаман выпучил глаза, подошел вплотную и пахнул вчерашним перегаром.

— Худой мир лучше доброй ссоры!

— Тьфу на твоего Цицерона!!! У тебя, генерал, на островах тридцатитысячная армия, каждый солдат которой стоит двух или трех англичан. Ты сам говорил, что нам нужно проволынить два года. Потом англичане увязнут на три года в Африке. Пройдет девять лет с момента захвата «Центуриона», общественность перестанет нажимать на парламент. Тратить огромные средства? Зачем? — атаман чуть ли не дословно повторил доводы, которые он так часто слышал от Гусева.

— Ты понимаешь, что плата за твою и мою гордость — это жизнь?

— Честная смерть лучше позорной жизни!

— Опять Цицерон?

— Тацит. Гимназия. Латынь и древнегреческий.

— Так умирать-то суждено не только нам. Мы потащим за собой на тот свет от пяти до тридцати процентов армии. Есть еще неприятная такая привычка у англичан. Тактика выжженной земли. Они уничтожают дома, посевы, скот; женщин и детей сгоняют в отгороженные колючей проволокой лагеря, концентрационные. Выживают в таких лагерях единицы.

— Ты, Владимир Иванович, про вот эти ужасы можешь рассказывать мальчишкам, которые сюда придут через полчаса. А то я не помню, как самолеты эскадру утопили. Считай без потерь!

— А ты знаешь, Флегонт Силыч, сколько стоит один самолет?!

— Пятнадцать тысяч долларов. Как ты думаешь, генерал, тебе сотни самолетов для защиты островов хватит? Или мне подписку на две сотни организовать? Как говорит Ершов, «легко, как два пальца об асфальт».

— Ершов делает всё, что возможно. Он даже заказал в США четыре авианосца. Можно будет устраивать охоту вдали от берега, — недовольно сказал Гусев.