Правда, есть ещё один, ну-у, скажем так, сложный момент. Рядом сидит. Муса Кранья[408]. Как же, герой. Лично в генерала Гилярди, генерального инспектора албанской армии стрелял. Вроде как восстание начал… Ну и что?! Зато он – из семьи беев, и социалисты-коммунисты к таким очень плохо относятся. А он, Коста – из простой греческой семьи, вырос почти в бедности. Когда в юридической школе в Салониках учился, так хотел верховую лошадь! Но нет, не вышло. Не было у отца денег на верховую лошадь для третьего сына. Вот и пришлось на велосипеде ездить, хорошо, что хоть английский купить удалось…

Нет, эти левые никогда не примут Кранья к себе. Так что… Что? О, уже приехали! Прекрасно, прекрасно… Вот сейчас Муссолини все и решит так, как и должно быть…

– Я рад приветствовать вас, мой дуче!..

Вместо пышного обеда Муссолини предложил обойтись пиццей. Сашка и не подумал спорить: пицца – хорошая штука. Особенно – настоящая. А уж настоящая неаполитанская – м-м-м!.. Впрочем, от повара тоже немало зависит, а у первого секретаря народной компартии Италии повара выше всяких похвал!

– Алессандро, я смотрю, ты знаешь толк в пицце! И даже ешь ее именно так, как едят наши рыбаки – в трубочку свернул… – Муссолини даже языком прищелкнул. – Молодец! Я никак не предполагал, что в далекой России знают и любят нашу еду.

«Недаром говорят, что кулинарный патриотизм самый сильный! – подумал Сашка. – И мой гостеприимный хозяин лишний раз подтверждает это утверждение…» А вслух сказал:

– Ну, если честно, у нас много очень похожих блюд. Ваши равиоли, товарищ первый секретарь – это наши пельмени. Ну, или вареники. Наши ватрушки и шаньги похожи на пиццу, ну а паста вообще – русское народное блюдо! Макароны по-флотски!

Муссолини согласно кивнул и несколько минут они горячо обсуждали особенности национальных кухонь. И уже почти совсем договорились, что на следующий день попробуют русские блюда, когда в кабинет вошел Дольфин. Он слегка поклонился и сообщил, не поднимая головы:

– Дуче, привезли Чекрези и Кранья. Прикажете им подождать?

Итальянский лидер переглянулся с Александром и коротко приказал:

– Впустить!

Войдя в кабинет Муссолини, Коста Чекрези с удивлением обнаружил, что там присутствует ещё один человек. Вернее – совсем молодой юноша, в каком-то незнакомом мундире с красными петлицами и алой звездой с золотыми серпом и молотом на рукаве. «Советский, – понял Чекрези. – Значит, дело о вторжении практически решено. Русские прислали этого мальчишку просто для проформы: вроде как присутствовали при переговорах, но никто серьезный не захотел отвлекаться на уже решенное дело…»