Двое старших командиров, одетых несмотря на теплую погоду в регланы, удовлетворенно озирали эту возню и суету.

– Что скажете, товарищ комдив? – поинтересовался тот, на чьем рукаве горела алая с золотом звезда политсостава. – Как вам?

– А что тут сказать? Сегодня Барановичи добьем и дальше. «Даешь Варшаву», – процитировал он известную песню.

– Я не о том. Песня к месту? Вовремя?

Комдив задумчиво помолчал, затем чуть поморщился:

– Вы б, товарищ бригадный комиссар, лучше проследили бы за тем, чтобы летный состав портвейном пайковым не злоупотреблял[465]. А то вон утром возвращаются соколы, а трое – лыка не вяжут! – тут он, видимо, решил, что особенно перегибать палку не стоит, и закончил уже примирительно: – А песня – что ж… Хорошая песня. Настроение поднимает…

А над полем гремело:

На следующий день избитые авиацией Барановичи пали. Польская армия отошла на запад…

Вдохновленные примером РККА, командиры Ротевера тоже решили сделать ставку на авиацию. Пехотные, легкие и моторизованные дивизии получили передышку, чего никак не скажешь о поляках…

– …Итак?

– Товарищ генерал-лейтенант… – командир первой кампфгешвадер[466] Народной Военной авиации постарался придать своему взгляду максимум спокойствия, но получилось плохо. – Товарищ генерал-лейтенант, эскадра готова к вылету. Основной целью назначены укрепления и рокадные дороги восточнее Крейцбурга и Глейвица вот здесь, – указка пробежалась по карте, – и здесь. Также намечен удар по трамвайной сети Силезии.

Кессельринг[467] внимательно посмотрел на карту, висевшую на стене небольшого домика, волею судеб превращенного в полевой штаб первой бомбардировочной эскадры Роте Люфтваффе, затем тщательно сверился с записями в блокноте, покачал головой, но ничего не сказал. Ободренный этим молчанием оберст Келлер[468] продолжил свои пояснения:

– Основной удар будут наносить Do-23, по флангам работают штаффели[469] Ju-52. Общая масса первого удара – двести сорок тонн бомб калибром пятьдесят и сто килограммов…

– Запасные цели на случай активного противодействия противника? – прервал его Кессельринг.

Келлер осекся, секунду помолчал, а затем отчеканил:

– Согласно данным разведки, активного противодействия противника в указанных районах не предполагается.

Альберт Кессельринг склонил голову набок и принялся внимательно и чуть удивленно рассматривать командира первой кампгешвадер. Так, словно у того на лбу вдруг выросли хризантемы.

– Свяжитесь с командирами пятьдесят первого ягдгешвадера и двадцать пятого зерсторегешвадера[470]. Договоритесь о поддержке и сопровождении. Польская авиация, конечно, слаба, но у Германии не так много самолетов, чтобы бездумно жертвовать ими.