Иван прекрасно понял смысл происходящего, чего не сказать о речи. Все же польский — не его конек. Да и вообще, у него с языками полный швах. Может, все же взяться за изучение? А на кой оно ему? Он что, собирается вечно вот так вот кататься по миру? Ему и на Руси живется неплохо. Так что уж как-нибудь перетерпит эту поездку, а там пусть идет все лесом. Густым и непролазным.

С поляками и белорусами худо-бедно общаться Иван все же мог. Славяне как-никак. Так что где словом, где жестом. В общем и целом терпимо. Большего ему и не надо. Для чего более серьезного есть Фрол. Казак оказался настоящим полиглотом. Может, он и имел просто безбожный акцент, но разговаривал бегло, без запинок.

Как, впрочем, и трактирщик, в котором без труда угадывался белорус. Речь Посполитая уникальное в своем роде государство, в которое вошло множество народов. И официальных языков еще лет тридцать-сорок назад здесь было целых три. Польский, белорусский и латинский.

Вот так. Вроде и Великое княжество Литовское, а государственный язык белорусский. А все ввиду бедности литовского языка. Карпов когда услышал пояснения от Фрола, даже было не поверил этому, но потом просто приял это как должное.

Надо заметить, что свое веское слово тут сказали иезуиты с их учебными заведениями, так называемыми коллегиумами. Это были единственные бесплатные школы на территории Речи Посполитой. А еще весьма престижные, находящиеся под покровительством короля. Так что в них проходит обучение вся знать. А там основной язык обучения латинский.

Не была исключением и белорусская шляхта. Молодежи упорно внедряли в голову, что истинный шляхтич должен говорить на польском или латинском. И результат был. Еще бы, если многие меняли даже вероисповедание. Вот и выходит, что белорусский постепенно превратился в язык черни. В Речи же Посполитой в настоящий момент утвердилось два языка, польский и латинский.

Сомнительно, чтобы трактирщик был настолько образован и знал латынь. А вот польский — совсем другое дело. А иначе можно закрывать лавочку.

Пока Иван размышлял над лингвистическими вопросами, Фрол с эдакой ленцой начал подниматься из-за стола. К гадалке не ходить, решил поставить зарвавшегося шляхтича на место. Общество-то тут сословное, но казакам закон не писан. Эта братия что на Руси, что в Польше на особом положении и спускать никому не станет. Да и дворянину ничуть не зазорно драться с казаком на дуэли.

— Фрол, седалище на лавку опусти, — не оборачиваясь в сторону шляхтича, тихо, но твердо произнес Иван.

Казак бросил на парня взгляд, словно говоря, чтобы тот не вмешивался не в свое дело. Это красноречиво читалось во всем его облике.