Сам комендант с семьей вместе с другими пленными офицерами и их семьями проживал в двухэтажном доме, реквизированном специально для этих целей. Места более чем достаточно. Правда, и караул наличествует. Но, с другой стороны, куда как лучше, чем казематы, где содержались пленные солдаты.

— Почему я должен отворачиваться? — возмущенно вздернув бровь, поинтересовался Иван, поудобнее устраиваясь на постели и подпирая ладонью голову. — Ты и мужа своего заставляла всякий раз отворачиваться?

— Он был муж… — сказала и тут же смущенно сжала губы.

— А вот тут позволь тебя разочаровать. Я стать мужем никак не смогу, — слегка пожав плечами, спокойно произнес Иван. — И заметь, моей вины в том никакой нет. Твои тетушка и братец первыми встанут горой на защиту устоев рода Рюриковичей. Ну а там и другие подтянутся.

— А ты бы хотел? — заскочив коленями на постель и глядя ему прямо в глаза, спросила княгиня.

— Очень. И если ты скажешь, что тоже хочешь пройти со мной к алтарю… Да пошли они все. Слава богу, мир велик, найдем себе уголок, где до нас никто не доберется и где мы будем счастливы. Уж на хлеб с маслом я всегда заработаю.

— И далеко не только на хлеб с маслом, — стрельнув в него лукавым взглядом, поддержала его Лиза.

— Это точно, — без капли сомнений или скромности согласился Иван.

— Спасибо, Ваня. Я тебе верю. Но… не могу я так-то, про долг свой позабыв.

— Уж не желаешь ли опять попробовать привести Псков под руку Николая?

— А зачем ему Псков? — отозвалась Лиза и ввернулась под руку Ивана. — Ну будет у него верный и надежный союзник, Великое княжество Псковское. Что он от этого теряет?

— Великое княжество Псковское?

— А ты сам разве не о том говорил?

— Я? Хм. Ну, название, в конце концов, не главное. Вот только…

— Продолжай.

— В общем, я не стану тебе помогать взять всю полноту власти в свои руки. Сейчас у тебя прав, конечно, до смешного мало, и это только во вред. Но грань будет. И не так чтобы далеко.

— Объяснишь?

— Конечно. По моему глубокому убеждению, самодержавие — это отличная модель. Просто превосходная. Но лишь в том случае, если на троне восседает мудрый, прозорливый, жесткий и волевой правитель. Тут государство обречено на процветание. Но стоит только на престоле оказаться личности слабой, как все сразу же пойдет прахом. А значит, государство попросту обречено на беспрестанные взлеты и падения.

— Значит, вече или сейм лучше? Потому что не дают этой самой власти?

— А ты не закипай.