И вот теперь, рассматривая особо затейливые строения, князь ловил себя на мысли, что ведёт себя как турист, впервые приехавший на новое место. Для полноты имиджа только фотоаппарата не хватало. Тогда он усмехался сам себе и шёл дальше, до следующего красивого здания.

Мюлих владел в Любеке десятком домов, но жить предпочитал в центре, ближе к торговой площади и магистрату. И чем выше поднимался князь, тем лучше становились дома. Это уже были не каркасные домики плебса, прилепившиеся один к одному, подобно осиным гнёздам. Нет, эти дома вглядывались в прохожих своими окнами на величественных кирпичных фасадах, за которыми скрывались добротные, но довольно скромные здания. Чем богаче был купец - тем мощнее был фасад!

А улочки всё бежали и бежали вверх. Вообще центр занимал самую макушку города. Там располагалась главная торговая площадь, прижимавшаяся к церкви Марии и городской ратуше. И это, кстати, вызывало определённые проблемы для горожан. Потому как подъем с тяжёлыми телегами по мощёным улочкам был сам по себе непрост, но и спуск обратно к городским воротам с многочисленными покупками не обходился без приключений.

На спуске повозки развивали довольно большую скорость, и, оказавшись, наконец, внизу, возницы облегчённо вздыхали: "Слава Богу, на этот раз обошлось!". А ведь были и те, кому не повезло и перевернувшаяся повозка устраивала затор на улице, а рассыпавшийся товар частью становился добычей городских нищебродов.

Зато в этой части Любека постоянно царило оживление. Здесь кипела торговля. В многочисленных лавках можно было купить самый разнообразный товар, привозимый сюда чуть ли не со всего света. Вереницей тянулись грузовые фургоны; сгорбившись под тяжёлой кладью, шли носильщики; степенно прогуливались толпы праздных мужчин и женщин.

К назначенному часу Андрей достиг большого двухэтажного дома, украшенного богатой лепниной, и решительно постучал в тяжёлые дубовые двери.

Те отворились почти сразу, и перед князем предстала молоденькая служанка, учтиво поприветствовавшая гостя. Приняв в прихожей его шапку и епанчу, она провела Андрея в просторный зал, где уже стоял укрытый белоснежной скатертью стол, который слуги спешно сервировали.

- А вы рано, герр Барбашин, - вдруг раздался голос с боку. Повернув голову, Андрей увидел входившего в комнату хозяина дома. Это был мужчина выше среднего роста, чуть полноватый, с резкими чертами лица и спокойным проницательным взглядом. Он носил усы и короткую бородку, которую ещё не прозвали эспаньолкой, и одевался в одежду тёмных цветов, но сшитую из дорогих тканей.