Сотник посмотрел на Варяжко недоуменно, переспросил еще: - На помощь? И чем же воины могут помочь - они же не лекари!

- Надо идти по домам, забрать на погребение усопших. А тех, кто еще жив - обиходить, о том я расскажу и покажу, как надо.

- А ты знаешь, отчего люди мрут?

- Да, знаю, а также то, как спасти тех, до кого еще недуг не дошел. Но если упустить время, то много еще народа помрет - мы же не должны допустить такого.

Служивый задумался, а потом высказал свое решение: - Сам я полк в город направить не могу - только с дозволения тысяцкого. Поедем вместе, сам и растолкуешь ему.

Тысяцкий Любим, занимавший одно из помещений в детинце, встретил своего бывшего командующего неласково - едва тот перешагнул порог вслед за сотником, бросил угрюмо:

- А ты почто здесь? Опять надумал народ мутить?

Пришлось Варяжко самому начать разговор, не дожидаясь вступления сотника:

- Не мутить, а спасать. Ты знаешь, Любим, люди сейчас гибнут от мора, у меня самого двое детей представились. Надо, немедля ни дня, идти им на выручку, иначе помрут многие. Предлагаю привлечь к тому воинов полка - о том я говорил Хотену, но ему надо твое позволение.

- Ты кто - заместо богов? Это их воля - кого прибрать к себе, а кого оставить. Так что будет так, как есть, а ты держись подальше и не будоражь народ. Все, Варяжко, иди - недосуг с тобой водиться.

Так и ушел ни с чем, пеняя про себя городские власти, не пожелавших и пальцем пошевелить для спасения населения. Направился в мастерские, занявшие огромный амбар на набережной в Людине - его Варяжко выкупил для своего дела. Здесь отпустил работных людей до окончания мора, объяснив им, как уберечь себя и родичей от недуга, сам также отправился домой. Помогал женам с уходом за выздоравливающими детьми, делал что-то по хозяйству, а душа не находила покоя, болела за тех, кто страдал от напасти, не в силах помочь им. Видел, как с каждым днем все больше помирало народу - мор не унимался, лишь набирал силу, - а власти продолжали бездействовать. Так прошла неделя, когда отчаявшиеся люди не взбунтовались, на стихийно созванном вече призвали к ответу правление города. Кто-то вспомнил о Варяжко, как-то прознав о его намерении помочь страдающему люду и отказу важных чинов, объявил о том собравшемуся народу, тот и потребовал вернуть бывшего правителя во власть.

Варяжко, вызванный на вече гонцом, принял волю новгородцев, но пояснил, что, возможно, ему придется предпринять крутые меры, просить же каждый раз разрешения от совета господ и зависеть от него считает только помехой делу. Практически заявил о восстановлении ему полной независимости, как в бытность Верховным правителем, народ же, доведенный до отчаяния неутихающим мором, согласился с его условиями, даже вернул прежнее название должности. Только оговорил, что по самым важным делам Варяжко все же должен получить одобрение вече, тот дал зарок - так оно непременно и будет. Не теряя ни дня, приступил к исполнению самых срочных мер - вызвал верных людей, назначил каждому задание, после собрал глав городских служб и войсковых командиров, уже с ними разбирался с задачами по их ведомству.